Протоиерей Дмитрий Сазонов,

кандидат богословия.

 

 

 

 

 

 

Конспект

по Гомилетике

 

 

Лекции для 3  класса

Костромской Духовной Семинарии

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Кострома

 

2005

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Лекция 1.

 

Проповедь Слова Божия долг каждого христианина.

 

 

   Эту обязанность, представляющую особый вид христианского богопочитания, выражаемого человеком внешним образом, возлагает на всех Своих последователей Сам Господь наш Иисус Христос. В нагорной беседе, заповедуя Своим последователям быть светочами мира (Мф. 5,14), Спаситель говорит им: « кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей; тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит; тот великим наречется в Царстве Небесном» ( Мф. 5,19). По примеру Христа Спасителя, давшего Своим последователям заповедь относительно возвещения всему миру евангельских истин, св. апостолы увещевали первых христиан к тому же. Св. первоверховный ап. Петр внушает христианам безотносительно ко времени: « вы род избранный, царственное священство, народ святый, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет» (1 Петр.2,9). Ап. Павел дает христианам такое наставление: «никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе дл назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим» (Ефес. 4,29). Ап. Иаков в своем послании говорит, что « обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти, и покроет множество грехов» ( Иак. 5,20). Таким образом, по учению Христа Спасителя и Его св. апостолов, каждому христианину принадлежит право и долг возвещения истин вероучения и правил христианского благочестия.

     Необходимость участия каждого христианина в деле возвещения и распределения среди людей христианских нравственных и религиозных истин исходит из самого понятия о Церкви Христовой. Церковь Христова в обширном смысле – таинственное тело Христово. В более тесном смысле, Церковью называется  видимое, земное общество людей, соединенных  между собой « православной верой, законом Божиим, священноначалием и таинствами». Разумеется, истинный член Церкви не может, прежде всего, не заботиться о распространении христианской веры, по заповеди Спасителя, между всеми народами (Мф. 28,19); так,  не может он безразлично относиться к таким явлениям, как – разделение в недрах сомой Церкви, которая, должна быть, по слову Христа, единым стадом с единым Пастырем (Иоанн. 10,16). Не может он равнодушно смотреть и с разумной ревностью не противодействовать распространению неверия, ложных учений, подрывающих истинные христианские верования  и гибельно отзывающиеся на жизни семейной, общественной, государственной. Отсюда ясно, что на каждом члене Церкви лежит непременный долг  способствовать распространению истинно-христианского, нравственно-религиозного учения. История Православной церкви показывает, что многие из членов Церкви, не только мужчины, но даже женщины, были распространителями христианства среди языческих народов; что многие из мирян, отличившихся  добродетельной жизнью и утвердившихся в законе Божием и книгах Священного Писания, вели продолжительные беседы с своими ближними о предметах христианской веры, и слово их, касаясь сердец слушателей, нередко обращало последних на путь покаяния и праведной жизни.

Исключение из этого, предоставленного всем христианам права учительства представляет проповедь богослужебно-храмовая. Как показывает нам история Церкви, лица, имевшие сан диакона или совершенно не принадлежавшие к клиру, в качестве богослужебных проповедников являлись не особенно часто.  В 64 правиле Трулльского собора сказано: «не подобает мирянину перед народом произносити слово, или учити, и тако братии на себя учительское достоинство, но повиноватися преданному от Господа чину, отверзать ухо приявшим благодать учительского слова и от них поучатися Божественному… Аще же кто усмотрен будет нарушающим настоящее правило, на четыредесять дней да будет отлучен от общения церковного». Но это правило не исключило возможностит допущения Церковью мирян на церковную кафедру в качестве проповедников. Из истории христианской Церкви известны случаи допущения к церковно-богослужебному учительству как мирян, так и диаконов, напр. – Оригена, прп. Ефрема Сирина и др. Случаи допущения к храмовой проповеди мирян  и теперь можно встретить нередко, особенно в духовных  академиях и семинариях.

*) В Элладской Церкви мирянам проповедовать Слово Божие не разрешается, а лишь некоторым, назначаемым для этой цели «великим риторам». Это явление, несогласное с канонами Церкви и целью установления священства, не лишено некоторых оснований. Напр., в 4 веке, в Александрийской церкви, запрещение преститерам проповедовать Слово Божие было вызвано ересью Ария, который, пользуясь правом пресвитера, проповедовал свое лжеучение.

**) Проповедование с церковной кафедры студентами, воспитанниками и преподавателями духовных семинарий совершается не по произволу самих составителей,  но с разрешения Св. Синода, в « Выписке из утвержденного Св. Синодом 6 марта 1886г. журнала Учебного Комитета № 221».

 

Понятие о проповеди Слова Божия, как главной обязанности духовных пастырей; отличие пастырского проповедничества от проповедничества мирян.

 

Предоставленное , с известными ограничениями, всем христианам, право проповедания Слова Божия для епископов и священников, как пастырей словесного стада Христова, является первой и главной обязанностю. Господь наш, Иисус Христос, посылая по воскресении Своем,  всех учеников Своих на служение и заповедуя им «проповедовать Евангелие всей твари» (Мф. 16,15), все бремя благовестия возложил, прежде всего, на избранных учеников, которых Он назвал апостолами (Лк. 6,13). Апостолы,  на дело благовестия смотрели как на главную свою и существенную обязанность и не только сами неуклонно исполняли данную Господом заповедь, но преемникам служения своего заповедовали ее ревностное исполнение. «Христос послал меня не крестить,- говорит о себе ап. Павел, - а благоветвовать» (! Кор. 1,17). «Если благовествую, то нечем мне хвалиться; потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую» (! Кор. 9,16). Ученику своему Тимофею он дает такое наставление: «проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием» (2 Кор. 4,2).Ближайшие преемники апостолов – мужи апостольские, а за ними и последующие свв. архипастыри и пресвитеры, всю жизнь и деятельность свою посвящали, главным образом, научению вверенной им паствы истинам веры и правилам нравственности христианской, почему и получил название «учителей Церкви». Они ревностно проповедовали Слово Божие и исполнение этого требовали от каждого пастыря. Так, по блаж. Иероним пишет: «кто пастырь, тот должен быть и учителем, и в церквах не должен брать на себя пастырства тот, кто не может учить пасомых. Всякий предстоятель Церкви должен быть пастырем и учителем,- пастырем овец и учителем человеков». 58 апостольское правило говорит: « Епископ или пресвитер, нерадящий о причте и о людех и не учащий их благочестию да будет отлучен; аще же останется в сем нерадении и лености, да будет извержен». «Предстоятели Церквей,- говорится в 19 правиле 6 Вселенского собора, - должны по вся дни, наипаче же в дни воскресные, поучати весь клир и народ поучать словесам благочестия».

Голос Русской Православной Церкви относительно обязанности пастырей проповедовать Слово Божие выражен: а) в ставлиннической иерейской грамоте; б) в книге « О должностях пресвитеров приходских»; в) в предисловии к «Собранию Синодских поучений», 1777г, г) в «Уставе духовных консисторий»; д) в «Инструкции благочинным»; е) в « Деяниях епископов Православныя Греко-Российския Церкви, собиравшихся в гаде Казани в месяце июли 1885г.»; ж) в «Духовном Регламнте». В предисловии к Собранию Синодских поучений  говорится: « Божия служба не состоит токмо в приношении молитв и благодарений и в совершении таинств, но паче и вящше в обучении Божьему закону, в слове Его святом содержимому…»

 

 

Лекция 2

 

                    Цель пастырского проповедования Слова Божия.

 

Целью пастырской проповеди служит приведение людей к нравственному совершенству и богоуподоблению. «Мы проповедуем, вразумляя всякого человека, и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе» (Кол. 1,28). Пастырь Церкви должен стремиться, прежде всего, к нравственному возрождению своих пасомых, решительному разрыву их с грехом и греховной жизнью, к вступлению их на новый путь истинно-христианской жизни, нравственного образца совершенства, указанного Христом Спасителем в Его словах «будьте совершенны, как совершенен Отец Ваш Небесный» (Мф. 5,48).

Необходимость науки о проповедании Слова Божия.

 

Хотя первым главным условием и средством к успешному прохождению пастырем Церкви проповеднического служения св. апостолы и великие христианские проповедники признают благодатную помощь и руководство Св. Духа; но и они ввиду важности и трудности проповеднической деятельности, требуют со стороны самого пастыря приготовления к этому служению. Св. ап. Павел своему ученику и преемнику Тимофею дает такое наставление: « старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины» (2Тим. 2,15). Если св. апостол требовал от своего ученика особого приготовления еще в то время, когда для скорейшего распространения евангельского учения ниспосылаемы были многим верующим дары Духа Святого: дар разумения языков, пророчества, учительства и слово разума (1Кор. 12, 8-10); когда благодать Св. Духа, по выражению св. Филарета, митр. Московского, разлилась как миро, тем более это приготовление требуется в настоящее время. И хотя в таинстве священства рукополагаемому дается благодать Св. Духа «немощная врачующая и оскудевающая восполняющая» но развить ее необходимо, в деле пастырского проповедничества изучая науку о пастырском проповедании Слова Божия, известной под именем Гомилетики.

 

 

Лекция 3

 

Определение науки Гомилетики и источники гомилетических положений.

 

Гомилетика, ( от греческого слова omileo – разговариваю, беседую), есть наука, исследующая сущность, характер и виды пастырского проповедования Слова Божия, изображающая те внутренние, душевные способы действия, которые в связи с благодатными дарами Св. Духа, служат производительной силой пастырской проповеди, и рассматривают внешние условия успеха проповеднической обязанности православного священника.

Главными источниками и основаниями гомилетических положений имеющих для проповедника значение правил, советов и указаний, служат: а) Способ учения Самого Господа нашего Иисуса Христа, который можно видеть из евангельских повествований; б) речи ветхозаветных пророков и помещенные в книге Деяний Апостольских проповеди свв. апостолов; в) наставления свв. апостолов, данные ими своим преемникам по служению и помещенные в различных апостольски хпосланиях; в) постановления Церкви относительно пастырского проповедования Слова Божия; г) учение св. отцов Церкви о пастырской обязанности, напр, свт. Иоанна Златоуста в трактате «О священстве», блаж. Августина в «Науке христианской» и «Об оглашении неученых» свт. Григория Двоеслова «О пастырском попечении» и др.; д) литературные памятники церковно-богослужебного проповедничества служителей Слова Божия; е) законы психологии и логики, правила педагогики и требования теории словесности.

Исторический очерк науки о проповедничестве.

Несмотря на то, что христианская проповедь появилась с возникновением христианского общества и приобрела важное значение, правила и наставления, касающиеся пастырского проповедания Слова Божия, явились довольно поздно. Это позднее появление гомилетических правил обуславливалось тем, что в первенствующей Церкви как служебные проповедники – дидаскалы, так и чрезвычайные –профеты,действовали поднепосмредственным воздействием и озарением Св. Духа, поэтому в каких- либо человеческих  указаниях и наставлениях не имели нужды. В последующее время, если и появлялись какие-либо указания и замечания относительно проповеднического служения пастырей, то лишь на Западе.

   На Востоке, где в первые века христианства проповедничество стояло на весьма высокой степени развития, проповедники, восточные отцы Церкви, занятые самим делом возвещения народу евангельского учения, оставили после себя совершеннейшие образцы проповеднического церковно-богослужебного слова. Примером сочинения, касающегося проповеднической деятельности пастыря, можно указать лишь на сочинение свт. Иоанна Златоуста «О священстве». Но и в этом творении не указываются какие-либо правила и наставления, касающиеся церковного проповедничества; а ведется рассуждение о важности и трудности как пастырского служения вообще, так и проповеднической деятельности священника в частности.

На Западе, где долгое время не было не только замечательных, но и вообще более или менее выдающихся церковных проповедников, сознавая необходимость церковно-богослужебного проповедничества и наблюдая бездействие западного духовенства в этом отношении, блаж. Августин издает свою Христианскую науку (Doktrina Christiana) – первую родоночальницу Гомилетики. Впрочем, по своему содержанию, эта книга блаж. Августина относится не только к одной Гомлетике. Устанавливая взляд на проповедничество, как на изъяснение заключенного в Свящ. Писании Слова Божия,  блаж. Августин излагает в своей книге прежде всего правила, относящиеся к области геменевтики и касающиеся определения и нахождения истинного смысла Свящ. Писания. Только во второй своей книги он говорит уже собственно о проповедничестве. Своей речью проповедник, по учению блаж. Августина, может воздействовать на ум, чувство и волю слушателя. Соответственно этим трем задачам проповеднического слова, слог, употребляемый для выражения мыслей проповедника, может быть трех видов: простой, употребляемый при научении невежественных в познании христианских истин и евангельских заповедей, средний, имеющий место при похвалах и порицаниях, и возвышенный, употребляемый проповедником  для воздействия на волю своих слушателей. Во избежание однообразия в речи, благовестник может, в одном своем слове употреблять, в чередовании и последовательности, все указанны виды слога.  Для более успешного и достойного прохождения пастырем Церкви проповеднического служения, Блаж. Августин призывает проповедника к чтению Свящ. Писания, изучению святоотеческих творений, усердной молитве и благочестивой, добродетельной жизни. Пастырям, неспособным к составлению собственных проповедей, блаж. Августин советует произносить чужие проповеди, предварительно заучивая их наизусть. Другое сочинение гомилетического характера блаж. Августина носит название «Об оглашении неученых» (De Catechizandis rudibus),  в нем он излагает теоретические и практические наставления, касающиеся, как об этом говорит название книги, известного вида пастырской проповеди.

 

 

Лекция 4

 

 

Св.Григорий Двоеслов: О пастырском попечении(Curae pastoralis liber).

Сочинение это, состоящее из четырех частей, не посвящено исключительно проповедничеству: оно говорит о пастырском служении вообще. Но мысль о проповедничестве – главная мысль книги. Рассуждение о пастырском проповединии Слова Божия составляет отдельную, третию часть всего сочинения. Излагая учение о церковном проповедничестве, св. Григорий главным образом касается условий успеха пастырской проповеди. Такими условиями он признает, прежде всего, образцовую, безупречную в нравственном отношении, жизнь проповедника и научно-богословское образование его.  В числе необходимых  для успеха условий св. Григорий ставит приготовление к каждой проповеди, тщательное, всестороннее обдумывание предмета и выбора темы, соответствующую характеру и состоянию слушателей. Предметом пастырского слова может служить и учение веры, и жизнь человеческая с ее мелочами, недостатками, радостями и скорбями. Во избежание строгой оценки и сурового обличения человеческих слабостей, св. Григорий советует проповеднику чаще оглядываться на себя, вспоминать свои собственные недостатки и запомнить, что «человек часто грешит не по злобе, а по неведению или по слабости». Только против закоренелых, бесчувственных, не понимающих своей вины грешников, может быть направлено, по мнению св. Григория, сильное и грозное обличительное слово. Заботясь о содержании и внутренних качествах своих проповедей, проповедник не должен пренебрегать и внешней их стороной: мысли должны быть изложены, выражены и развиты просто, но в то же время в известном порядке.

Так зародилась и развивалась на Западе наука о пастырском проповедании Слова Божия.  Но рассуждения блаж. Августина и свт. Григория Двоеслова не могут быть названы в сторгом смысле гомилетическими системами. Гомилетика, как наука, обязана своим происхождением более позднему времени. Первые систематические изложения гомилетических правил и наставлений в виде науки, стали появляться с XYII –го века, когда, с развитием богословских наук, многие из духовных западно-европейских писателей, в целях способствования более успешному и более правильному развитию церковного красноречия, стали заниматься теоретической разработкой проповедничества и систематизацией гомилетических правил.

Первым духовным писателем на Западе, сообщившим науке о проповедничестве название Гомилетика, был Байер, автор сочинения: «Compendium theologiae homileticae», изданного в 1677 году. Среди всех, вышедших в 17,18, и 19 вв. трудах по Гомилетике, значимыми являются Гомилетики – Шота, Швейцера, Лютца, Пальмера, Винэ, Юнгмана, Краусса, Бассермана, Брукса, и мн. др. Ни одно из этих сочинений не может служить для православного священника надлежащим пособием, т.к. инославное проповедничество по духу и характеру отличается от проповедничества православного.

Первым опытом изложения правил церковного собеседования в России была « Наука, альбо способ зложеня казаня», архимандрита Иоанникия Голятовского, киевского ученого 17 века. Предмет «Науки» довольно узок: он ограничивается лишь способом составления проповедей на различные праздники и случаи. « Кто хочет составить проповедь,- писал Голятовский,- тот должен взять из Свящ. Писания тему, которая составляет основание всей проповеди, потому что из темы должна развиться вся проповедь, в которой находится три части». Эти части – экзордиум ( приступ), наррация (повествование) и конклюзия ( заключение). В приступе  пропопведник должен знакомить своих слушателей с главным предметом проповеди, или говорить о своем недостоинстве, если предметом проповеди служит изображение Христа, Троицы, Приснодевы Марии. В наррации  тема должна быть разделена на части, каждая часть должна быть рассмотрена отдельно от другой. Предметом проповедидолжно служить преимущественно изображение какого-нибудь порока или добродетели, или жизнь святого с похвалой последнему. Материалом для проповеди могут служить библейские повествования, жития святых, мысли, извлеченные из творений св. отцов, исторические рассказы, сведения из различных естественных наук и т. п. В заключении проповедник должен или воспроизвести в кратком виде все, сказанное в наррации, или убеждать слушателей к исполнению слышанного, или, наконец обратиться с молитвой к Господу Иисусу, Деве Марии, или празднуемому святому.

Такой способ составления проповеди, по замечанию Голятовского, довольно труден и не для каждого доступен, поэтому киевский ученый предлагает более легкий способ составления проповеди, состоящий лишь в умении пользоваться готовыми проповедями составителя «Науки», помещенными в другом его гомилетическом труде, в «Ключе разумения». Указания относительно подобного пользования проповедями Голятовского состоит в следующем: а) слово Голятовского,  приуроченное им к дню известного святого , проповедник может произносить в день всякого иного святого, заменяя только одно имя другим; б) все поучения на Господские и Богородичные праздники могут быть произнесены и в дни воскресные, для чего необходимо изменить лишь тему, или какую-нибудь часть поучения; в) из какой- нибудь части того или иного поучения, находящегося в «Ключе разумения»,можно составить целое поучение: для этого мысли, заключающиеся в данной части развить, обогатить примерами и уподоблениями, украсить риторическими фигурами, тропами, и т.д.

Первым преобразователем русской схоластической церковно-богослужебной проповеди и науки о проповедничестве был знаменитый иерарх 18-го столетия, современник и сподвижник императора Петра Великого – архиепископ Новгородский и Псковский Феофан Прокопович (+ 1736). Его мысли о характере и предмете церковной проповеди разбросаны в разных местах его сочинений. Они встречаются : а) в его риторике;б) в богословской системе; в) в Духовном Регламенте; г) в 4-ой части его богословских сочинений. Будучи преподавателем риторики в Киевской Академии и отвергая господствующее польско-литовское направление в русском проповедничестве, предложив свою теорию церковного красноречия. Эта теория имеет две стороны: отрицательную и положительную.

·        Отрицательная заключается в разборе и опровержении двух современных ему заблуждений: а) первое состояло в отрицании права пользования в проповеди риторическими украшениями; б) второе – в возможности допущения в проповедях шуток  над священными предметами.

·        Положительная сторона представляет собой применение в церковной проповеди общих риторических правил.

Высказанные Феофаном Прокоповичем в его риторике мысли были дополнены им в богословской системе. В ней Прокопович, касаясь вопроса церковной проповеди, говорит об источнике проповеднического слова – Свящ. Писании и  излагает истинные и верные способы изъяснения его с церковной кафедры.

Особенно много дельных и серьезных наставлений он дает проповедникам в составленном им, по поручению Петра Великого, Духовном Регламенте, впервые изданном в 1719 г.

Здесь, в статье о проповедниках Слова Божия, находим мы следующие правила:

1.      проповедниками Слова Божия могут быть только лица, удовлетворительно изучившие книги Свящ. Писания;

2.      предметом пастырской проповеди, всецело основанной на Свящ. Писании, должно служить увещание к покаянию, исправлению образа жизни, почитание властей, в особенности царя, обличение суеверий и других пороков;

3.       при обличении известных пороков, проповедник не должен касаться личностей, за исключением лиц, осужденных Церковью всенародно;

4.      в своих проповедях церковный учитель не должен выступать в качестве мстителя за нанесенные ему оскорбления;

5.      говорить о грехах людских «властительски обличительне» проповеднику, в особенности молодому, не вполне прилично: проповедь пастыря подобно апостольской должна отличаться кротостью и мягкостью;

6.      для более успешного прохождения проповеднического служения, священник должен прилежно читать и изучать творения св. отцов;

7.      при виде добрых плодов своей проповеди, проповедник не должен хвалиться и надмеваться, равно как и при отсутствии их, не должен приходить в гнев, или впадать в уныние;

8.       неразумно, со стороны проповедника позволять себе на церковной кафедре гордые и надменные телодвижения, говорящие об удивлении учителя своему остроумию и красноречию; напротив, необходимо делать в своей проповеди краткие оговорки с некоторым, т.с. унижением себя;

9.      непозволительны на церковной кафедре неприличные и неблагопристойные жесты и телодвижения, а так же слезы и смех;

10.  находясь в обществе, проповедник не должен заводить разговор о своих проповедях, - напротив, если даже кто либо из посторонних начнет распространяться в его присутствии о произнесенной им проповеди. Он должен всячески переменить разговор на другой предмет.

Вопроса о предмете пастырской проповеди, Прокопович касается в своем сочинении: Вещи  и дела, о которых духовный учитель народу христианскому проповедати должен, - иная общая всем, а иная неким собственная, составленные им около 1726 г., в дополнение к статье Духовного Регламента о проповедниках, которые вошли в состав 4-й части Полного собрания богословских сочинений Феофана Прокоповича. Это произведение представляет из себя простой перечень предметов церковной проповеди, и как показывает уже само заглавие, делится на две части:

·        в первой, состоящей из 20-ти пунктов, перечисляются предметы общие, необходимые для всех христиан;

·        во второй, состоящей из 16 пунктов, Феофан указывает проповедника на предмет проповеди, добродетели и пороки, свойственные лишь своим современникам.

·        В заключении, он дает наставления проповедникам относительно проповедей на «праздники Господские и Божиих угодников».

 

Лекция 5

 

В 1776 г., по поручению Св. Синода, двумя ученейшими светилами – св. Георгием Конисским, архиеп. Могилевским, и Парфением Собковским, еп. Смоленским, была издана книга О должностях пресвитеров приходских. Книга, как показывает название, касается не только проповедничества, но пастырских обязанностей вообще. Вопросу о пастырском учительстве посвящена первая глава. Эта глава, имеющая название «О учении прихожан», разделена на две части:

• Первая часть –«О учении, которое должен священник (сообщать) словом;
• Вторая – «О учении, которое должен священник (преподавать) делом».

Уже из одного указания частей главы о пастырском учительстве, можно видеть, насколько правилен, глубок и далек от искусственности взгляд знаменитых иерархов на христианскую проповедь.

Содержанием первой части служат следующие пункты:

1.      определение пастырского учительства как, как главнейшей обязанности священников;

2.      предмет пастырской проповеди;

3.      виды ее, время и место учительства.

Установив, на основании Св. Писания и святоотеческих творений, взгляд на учительство как на главнейшую обязанность пресвитеров, преосвященные переходят к вопросу о предмете пастырской проповеди. Такими являются вера и закон. Но преподавание веры и закона, смотря по обстоятельствам, может принимать различные виды. Они указывают пять видов преподавания:

1.      проповедь догматико-катехизическая, имеющая своим предметом догматы христианской веры;

2.      проповедь полемико-апологитическая, направленная к обличению еретических лжеучений и утверждению в сердцах слушателей православных воззрений и мыслей.

3.      проповедь обличительная, касающаяся недостатков и пороков людей и имеющая своей целью исправление развращенно и беззаконно живущих христиан;

4.      проповедь нравственно-практическая, излагающая положительно правила христианского благочестия;

5.      проповедь утешительная, имеющая своей задачей ободрение и утешение несчастных духовно и телесно.

Местом пастырской проповеди должен служить не только храм, а временем -  не только воскресные и праздничные дни; по примеру св. ап. Павла, православные священники должны поучать своих пасомых и в церкви и по домам ( Деян.20,20), всех вместе и каждого в отдельности (1Сол.2,11), днем и ночью (Деян. 20,31), во время и не во время (2Тим. 4,2); особое внимание должны они обращать на посещения домов своих прихожан с целью религиозно- нравственного воспитания последних.

Содержанием второй части первой главы: «О учении, которое должен священник (преподать) анроду делом», служат следующие три пункта:

 

 

1.      доказательства необходимости со стороны пастыря учить своих пасомых примером своим;

2.      раскрытие и изъяснение необходимых для священника добродетелей, указанных св. ап. Павлом;

3.      раскрытие нравственных качеств, требуемых от духовного пастыря в прочих местах Св. Писания

Доказав на основании Св.Писвния и собственных соображений, необходимость согласия между словом и делом, составители книги приступают к экзегетическому изъяснению слов ап. Павла, в котором он поясняет необходимые для каждого пастыря нравственные качества и добродетели (Тит. 1,6-9).

 

Правила высшего красноречия М. Сперанского, составленные им в 1793 г. ( изданы в СПб., в 1844 г.), представляют собой поворот к временам схоластики. В Введении  к «Правилам», Сперанский говорит о красноречии вообще и о церковном, в частности, касаясь разделения проповеди на части – вступления, доказательства и заключения.  Указав правила, как писать чисто и красноречиво, а так же степени качественного развития и достоинств всякого сочинения, составитель делит науку на четыре части и рассматривает их довольно подробно:

1.      –я часть « Об изобретении» – Сперанский в духе французских эстетиков излагает учение о вкусе, его основании и выражении в высоком, сочетание таких элементов называется  изящным;

2.      –я часть «О расположении» - в ней он говорит о связи и единстве в развитии мысли, а так же о строгом соблюдении риторических правил, касающихся частей ораторской речи: exordium, narratio, argumentatio,  conclusio.

3.      –я часть. Содержанием третьей части «Об изложении», служит теория слога и его главные свойства.

4.      –я часть представляет небольшой трактат «О произношении», под названием которого Сперанский подразумевает «не только тон и наклонение голоса, но вид и положение всех частей оратора».

Таким образом, «Правила» содержат главным образом теорию изящного и лишь мимоходом касаются составления, предмета и формы церковно-богослужебной проповеди.

 

Далее, за сочинением Сперанского, в нашей русской гомилетической литературе следует Руководство к церковному красноречию, отчасти переведенное, отчасти составленное под руководством преосв. Евгения Болховитинова в 1804 г. По содержанию оно сходно с «Правилами высшего красноречия». После предварительных понятий о красноречии, как даре поучать, нравиться и трогать, составитель «Руководства» говорит о главнейшем пособии к развитю и усовершенствованию этого дара – риторике,  которая есть «собрание правил, служащих руководством дару красноречия», и делит науку на четыре части:

1.      Содержанием первой части служит изобретение, состоящее «в изысканности мысли, доказательств и доводов, которые аратор может употреблять:quid dicat».

2.      Во второй части говорится «о расположении» ораторского слова, в состав которого входят: приступ, повествование, доказательство, заключение.

3.      Предмет третьей части «Об изложении» -elokutio – «украшение слова», под которым составитель «Руководства» разумеет чистоту, ясность, изящество слога, избрание мыслей и стиля, «рассудительное употребление блистательнейших» тропов и фигур.

4.      Четвертая часть говорит « об ораторском действовании», которое заключает в себе три предмета: память, необходимую для заучивания проповеди наизусть, голос, необходимый для произношения и телодвижение.

В конце «Руководства» помещены три  приложения:

·        В  первом, «О священном ораторе ,яко служителе Евангелия» говорится о благодатном озарении для проповедника и приведено несколько святоотеческих изречений о важности проповеднического служения.

·        Во втором, под заглавием « О сочинениях, которых чтение может принести пользу христианскому оратору», заключает в себе перечень руководств и пособий по теории церковной проповеди с краткими замечаниями о достоинствах каждого из них.

·        Третье прибавление «О ораторах, прославившихся священным красноречием», представляет ряд кратких характеристик ораторской деятельности французских проповедников с конца 16-го по начало 19 века 9по Елисея Кармелита).

Лучшим сочинением в направлении, принятом гомилетами в конце 18-го столетия, бесспорно является изданный в 1846 г. двухтомный труд проф. Киевской Духовной Академии прот. Я. К. Амфитеатрова Чтение о церковной словесности, или Гомилетика.

В «Введении в гомилетику» составитель,

·        во-первых, сообщает «предварительные понятия о церковном собеседовании вообще», указывая в этой главе преимущественно основания для гомилетических занятий,

·        во-вторых, говорит о Гомилетике, определяя ее, как « науку, излагающую сущность, свойство и способ церковного собеседования, руководствующего человека к духовному возрождению»,

·        в –третих, представляет «краткую историю Гомилетики».

Вся наука, по плану Амфитеатрова, должна состоять из трех частей:

·        первая – « о материи церковного собеседования»,

·        вторая – « о характере церковного собеседования»,

·        третья – « о родах и видах поучений, в которых проявляется церковное собеседование».

Касаясь вопроса «о материи церковного собеседования», Амфитеатров, в первой части своего сочинения все роды и виды предметов, входящих в состав церковного собеседования, распределяет на три отделения, соответственно трем душевным способностям человека – уму, воле и чувству, образование и развитие которых составляет, по его замечанию, цель христианской проповеди.

 Первое из этих отделений имеет своим предметом догматическое учение – как «общее», содержащееся в Символе Веры, так и «отличительное нашей Православной Церкви», изложенное в ее символических книгах; в качестве предметов вспомогательных, составитель вводит в это отделение еще учение «естественное», имеющее своим предметом видимую природу и «историческую», проливающее свет на истины веры и в наглядном виде представляющее великие истины христианские.

Предметом второго отделения служит учение деятельное, которое Амфитеатров рассматривает в трех видах: а) христианское учение вообще, б)нравственное учение об отношении человека к общежитию, в) нравственное учение об отношении человека к Церкви.

 В третьем отделении говорит об учении богослужебном, оно тоже состоит из трех подотделов: а) суточное богослужение (вечернее, ночное, утреннее и дневное); б) библиотека книг церковно-богослужебных: октоих, минея месячная, общая и праздничная, триодь постная и цветная, требник и проч., в) библиотека церковно-поучительных книг, какими являются пролог, четьи-минеи, патерики и др.

Вторая часть «Чтений», имеющая своим предметом «характер церковного собеседника», состоит как и первая, из трех отделений:

В первом отделении, представляющем лучшее место из всей Гомилетики, Амфитеаторов говорит «о внутреннем – подлинном и ложном характере церковного собеседования», разумея под подлинным характером  «назидательность ума, убеждение для воли и помазание для сердца» и усматривая проявление ложного характера в ложном проповедническом вкусе.

Во втором отделении отображен «внешний характер церковного собеседования», излагает взгляд составителя на употребление в проповеди библейского языка, церковного и народного.

В третьем  он, говоря о «сообщении церковной проповеди», делит свое исследование на три члена:

1.      говорит об «общих свойствах проповеднического действования»;

2.      излагает правила относительно «действия голоса и выговора»;

3.      дает проповеднику наставления касательно «состояния тела вообще и различных частей на кафедре».

Произведение Амфитеатрова написанное под вздействием западно-европейских гомилетов, все-же не представляет из себя науки о пастырском проповедании Слова Божия. В нем рассматривается только один вид проповеди – богослужебно-храмовая, и то. Преимущественно с точки обще-литературной, на что указывает и само название произведения: «Чтение о пастырской словесности».

В  духе и направлении, данном науке проф. Амфитеатровым, написан и издан в 1839 г. труд студента Киев. Дух. Академии Михаила Павловского «Указание предметов, план и метод, коим приходской священник может с успехом следовать в преподавании прихожанам своим истин веры христианской». На основании все-того же Амфитеатрова вышли в свет труды: «Руководство к церковному собеседованию, или Гомилетика» Прот. Назария Фаворова изданное в 1854 г.; в 1862 г. «Записки по собеседовательному богословию, или Гомилетика» архим. Афанасия; «Краткая Гомилетика» прот. М. Паторжинского, составляющая приложение к «Образцам русской церковной проповеди 19-го века» того же автора; «Опыт полного курса Гомилетики» преподавателя Владимирской Дух. Сем. М. Чепика, вышедшая в 1893 г.; проф. Певницкого « Гомилетика св. Григория Богослова», «Образ Господа нашего Иисуса Христа, как учителя»; проф .В. Кипарисова «Об условиях существования современного проповедничества», «Слово обличения в церковной проповеди» и т.д.; архиеп. Антония Хриповицкого «Правилен ли взгляд на проповедь, как на передачу учения Церкви?»; проф. Говорова «Основной принцип церковной проповеди и вытекающие из него предмет и задачи церковного красноречия»; свящ. Львова «Священник по отношению к своей учительской миссии»; В. Маврицкого «Воскресные и праздничные внебогослужебные собеседования, как особый вид церковно-народной проповеди».

 

 

 

                                                                      Лекция 6

Понятие о проповеди. Многие смотрят на проповедь как на ораторское искусство, имеющее своей целью «потрясение душ». Определение проповеди у них звучит как: «проповедь есть речь христианская, провозглашаемая с кафедры в церкви для наставления и назидания верных». Все старые гомилетические теории видели в церковной проповеди блестящую речь, необходимую для произнесения в торжественные моменты.

Одним из существенных признаков проповеди, относящихся к ее внешней стороне, надо признать предназначение проповеди исключительно только для устного произношения. Проповедь является в собственном смысле проповедью только в то время, пока она произносится; с прекращением проповедником своей устной речи, прекращается проповедь. Воспроизведенному и записанному проповеданному слову, как уже литературному произведению, название «проповеди» усваивается только в смысле синонимическом.

Являясь живым устным словом, проповедь не может быть ограничена известным местом и временем. Правда, проповеди пастыря усваивается название церковной; но нет никаких оснований ограничивать проповедь местом и временем богослужений. Во время Своей жизни Великий Проповедник небесных истин поучал народ не в одном каком-либо определенном месте, а везде, где только была возможность. Он проповедовал в храме: Мф. 21,23-46;гл. 22 и 23; Мк.11,27-33;12;Лк.20; Ин.10,23-39; в синагогах – Назаретской, Капернаумской: Мф. 13, 54; Лк. 4, 16-37; и в других: Мф. 12,9-13; Лк. 6, 6-10; в частных домах: Лк. 7,36-50; 10, 38-42; в открытом поле: Мф. 12, 1-8; Мк. 2, 23-28; Лк. 6, 1-5; на горе Мф. 5-7 гл.; с лодки Мф. 13, 1-53; Мк.6, 31-44; Лк.9,10-17; в пустыне: Мф. 14, 13-21; Мк. 6,31-44; Лк.9,10-17; Ин. 6,1-15.

«Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме,- там, где иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего» (Ин. 18,20), - отвечал Господь допрашивающему Его первосвященнику Анне. Проповедническое служение Иисуса Христа служит для пастырей-проповедников примером и образцом, которому им необходимо подражать в своей деятельности. Касаясь произнесения проповеди, не ограниченной не только местом, но и временем, можно привести в пример проповеднического служение св. ап. Павла, проповедь которого раздавалась днем и ночью (Деян. 20,31). В своих заботах о душах первых христиан он был неусыпен (Евр. 13,17) и своим преемникам заповедовал проповедовать спасительные истины во время и не во время (2Тим. 4,2). Произносимая всегода и везде, христианская проповедь может и долна быть обращена не только вверенному  духовному руководству христианам, но и последователям всех религий и вероисповеданий, безразличия общественного положения, пола и возраста (Ин. 4,40-41). По воскресении Своем Он дал ученикам заповедь проповедовать христианское учение всем народам земного шара (Мк. 16,15; Мф. 28,19), начиная с Иерусалима и кончая краем земли ( Деян.1,8). Проповедь Свою Он обращал к мужчинам и женщинам (Ин.4,7-26), к знатным лицам (Ин. 3,2-21) и простому народу (Мк.2,1-4),к старцам (Ин.3,4) и юношам (Мф.19,16-22).

Пастырская проповедь, по существу своему – это Слово Божие, что ясно из ее высокой идеи, которая есть исходная точка всего евангельского учения. «Одумайтесь, переменитесь (metanoite): приблизилось царствие Божие»,- вот средоточие всего учения Христа и его апостолов, а также и главная идея пастырской проповеди. Эта великая идея царства Божия, составляющая конечную цель христианской проповеди, имеет две стороны: во-первых, возрожденное состояние верующих здесь на земле; во-вторых, блаженное состояние благочестивых христиан на небе. Для достижения царства Божия в том и другом смысле, необходимо преобразование «внутреннего человека» в духе. Христос с Предтечей (Мф. 4,17; Мк. 1,15) призывают человечество переменить, преобразовать весь духовно-нравственного мир его – сердце, сознание, волю. Назначение пастырской проповеди в том и состоит, чтобы содействовать этому преобразованию через сообщение высших религиозно-нравственных идей. Задача в том и заключается, чтобы заставить человечество смотреть на мир с евангельской точки зрения и вложить в их души ревность о достижении христианского совершенства, через раскрытие величия божественного учения и сладости исполнения заповедей Христовых.

Проповедуя догматические и нравственные истины, имеющие своим источником Слово Божие или Свящ. Писание, проповедник должен излагать их так, как понимает и учит сама Церковь, и «якоже божественнии отцы достигоша» (6 Всел.Собор, прав.19). В этом смысле живое слово проповедника,  направленное к возрождению и спасению слушателей, есть не только его слово, но и слово всей полноты Православной Церкви, т.е. пастырская проповедь является церковной проповедью.

На основании вышеизложенных свойств пастырской проповеди, ее можно определить как: неограниченное ни местом, ни временем живое изустное слово христианского пастыря, имеющее в основе своей идею Царства Божия, раскрываемую в духе Православной Церкви, и предлагаемое с целью, содействовать людям в достижении ими вечного спасения, чрез преобразование их духовного мира.

 

                                                      Лекция 7

Характер и состав Гомилетики.

 

Гомилетика, как следует из самого понятия о предмете ее – проповеди, как одного из видов пастырского служения, должна носить не теоретико-литературный характер ( который ей придали подражательные русские гомилеты), а преимущественно пасторологический. Будучи наукой пасторологической, по духу и характеру, она отличается от гомилетики западной, как взгляд на пастырство инославия отличается от православного.Она носит отличительные,  национальные черты русского характера и находится под воздействием внешних условий церковно-общественного характера. Поэтому и состав ее отличен от западно-европейских гомилетических систем.

Предметом науки о пастырском проповедании Слова Божия служит не всякая проповедь вообще, а произносимая церковным учителем в известное, определенное время, в присутствии слушателей. Проповедью могут быть признаны:

1.      беседы священника о предметах веры и нравственности с подрастающим поклением, т.е. пастырские уроки по Закону Божию -  педагогическая проповедь.

2.      наставления и пастырские уроки, преподаваемые священником своим пасомым в молитвенном собрании – проповедь богослужебно- храмовая - проповедь церковно-богослужебная.

3.      пастырские беседы священника со своими прихожанами во внебогослужебное время, т.н. внебогослужебные собеседования - проповедь внебогослужебная.

4.      вразумления и увещания пастыря к заблудшим от пути истины раскольникам и сектантам – проповедь миссионерская, обязательная не только для миссионеров, но и для каждого священника.

Задачей Гомилетики является выявление в деле проповедничества нравственных и умственных сторон личности провозвестника Божественного учения и обозначение наиболее важных, совершенных качеств проповедника (аскетико- пасторологический элемент проповеди), без которых не может быть мыслим успех проповеднического служения священника и которые являются главным условием  для достижения им цели проповедничества.

 

О проповеднике и его качествах.

 

Звание проповедника Слова Божия, высокое само по себе и важное по своему значению, требует от пастыря высоких умственных и нравственных качеств, которые служат одним из главных условий успеха его проповеднической деятельности. Необходимость, для пастыря, обладать такими качествами особенно ясно и обстоятельно раскрыта св. Григорием Богословом: «мы должны прежде сами быть чистыми и затем уже очищать других; быть наученными, чтобы учить других; быть светом, чтобы просвещать других;приблизиться к Богу сами и затем побуждать других приближаться к Нему; освятить себя самих и замет уже других делать святыми».

Эта деятельность пастыря, проявляющаяся в его умственном саморазвитии и постоянном самообразовании, в нравственном самовоспитании – главное условие для прохождения им высокого служения в звании проповедника. «Никакие улучшения нашего быта, никакие оклады жалования не могут поднять нас выше уровня холодного требоисправителя, если мы сами усиленною работою над собой и ревностным стремлением к подражанию Христу Спасителю не станем крепко утверждаться Духом Святым во внутреннем человеке», - писал свящ. А. Недельский в своей книге « Братский совет новорукоположенному священнику» ( Киев,1883,с.32).

 

 

                                                   Лекция 8

 

Умственные качества проповедника. Образование проповедника.

Чтобы быть истинным просветителем своих прихожан, пастырь должен быт непременно человеком богословски образованным и по уровню своего умственного образования и развития должен значительно возвышаться над своими пасомыми. Ему, как служителю Слова Божия, нужно знать:

·        Свящ. Писание Ветхого и Нового Завета  в свете их святоотеческого толкования, т.к. Свящ. Писание – это первоисточник и основание христианского богословия и главнейшее руководство к нравственно-христианской жизни. «Слово Божие, - говорит св. Григорий Двоеслов, - придает проповеднику силы для совершения обязанностей своего звания, освежает в нем чувство благочестия, которое так скоро черствеет от обращения в свете и, наперекор влиянию житейской суеты, окрыляет дух его изображением славы небесного отечества»;

·        Догматическое богословие, излагающее православно-христианское вероучение;

·        Нравственное богословие (система христианского нравоучения) – изложение и раскрытие христианских добродетелей;

·        Творения свв. отцов Церкви и церковные их поучения. Святоотеческие поучения дают пастырю правильное понятие о духе и характере истинно-христианской церковно-богослужебной проповеди, а также богатый материал для поучений. «Историческое изучение проповеди – писал В. Певницкий,- лучшая риторика и гомилетика, какая только мыслима в деле научения проповедничеству.При историческом изучении мы непосредственно узнаем достоинства, трудности и недостатки проповеднической деятельности предшествующих поколений, лицом к лицу знакомимся с побеждающим, излучающим энергию, словом исторических проповедников и, по мере возможности, стараемся усвоить из него, что пригодно нам, тем самым приобретаем знание, нужное для проповедника, и навык к практическому употреблению проповеднического слова» ( Певницкий В. «Гомилетика св. Григория Двоеслова» Труды Киев. Дух. Акад., 1865, №1).

·        Библейскую и церковную историю  и агиографию (жития святых), дающие, на примере святых, познание духовно-нравственой жизни человека. Когда священник, через знакомство с жизнеописаниями и творениями святых, при личных трудах и самообразовании приобретает опытность в духовно-нравственной жизни, тогда пастырское слово его будет не толькоодним лишь теоретическим обозрением истин христианства, но практическим советом и наставлением относительно приложения этих истин к жизни.

·        Сектоведение;

·        Литургику, науку о богослужебных действиях и обрядах Православной Церкви с объяснением их сокровенного, священного смысла. Православное богослужение является само по себе является красноречивой проповедью, возвещающей неисповедимые судьбы Божественного Промысла о человеке, которое, однако, требует разумное и правильное толкование.

·        Философию и Психолгию, т.к. эти науки стремятся, путем логического анализа достигнуть решения тех же самых вопросов, ответ на которые дан в богословии на основании Божественного Откровения. Знание философии может принести священнику практическую пользу в деле охранения паствы от вредного влияния людей рационалистического направления, склонных подвергать критическому анализу не только церковные правила и обряды, но нередко и догматы веры. Знание психологии, пытающейся проникнуть в глубины человеческого духа и изучить те законы, по которым он действует, важно для проповедника, как одно из средств к изучению человеческих сердец и характеров, проникновение в глубину души человека и познание ее существенных нужд и потребностей.

·        Педагогику, как науку, благодаря которой священник может изучить законы и ступени развития душевной жизни ребенка, ознакомиться с условиями, благоприятствующими и не благоприятствующими умственному и волевому развитию человека и т. д.

·        Гражданскую историю ( историю государства Российского),т.к. историческая судьба народов служит одним из самых ясных указаний на действия Промысла Божия в мире, а рассказы о подвигах великих людей могут служить для пастыря прекрасным воспитательным средством, способным оказывать облагораживающее влияние на людей.

·        Естествознание, т.к. видимая природа – это великая книга, возвещающая людям о творческой мощи Создателя (Рим. 1,20). Знание естественных наук дает человеку правильное и ясное понятие о природе и явлениях, в ней происходящих.

Не будет излишним ознакомление пастыря с сведениями и в других отраслях науки, а так же знакомство с современной литературой и переодикой. Разумеется ознакомление с переодикой должно быть строго критическим.

Умственное развитие проповедника и способность приспособления к поучаемой среде.

Заботясь о своем образовании, проповедник должен всегда помнить, что дело пастыря требует не столько обширных знаний по различным отраслям науки, сколько той гибкости, крепости, развитости умственных способностей, которая является результатом научного систематического образования. Пастырь Церкви должен обладать той высокой степенью умственного развития, которое носит название методического мышления. Способность глубокого, крепкого мышления, исследующего всесторонне содержание данного предмета; широта взглядов, наиболее полно обозначающая границы предмета; точность, определенность и ясность понятий, необходимые для правильного и основательного развития мыслей и последовательного изложения их. Требуются от каждого проповедника. В противном случае, слово его будет страдать крупными недостатками: без точного изложения и разграничения мыслей, проповедник будет смешивать понятия и уклоняться от главного предмета речи; без правильного развития мыслей, речь его будет не последовательна. Запутана и может оставить в слушателях смутные представления о предмете, если не просто недоумения и сомнения. При несовершенстве и незрелости мышления, проповедник, даже обладающий значительными дарованиями, не будет достаточно владеть логикой, не в состоянии  будет умело управлять течением своих мыслей. Проповеди его будут отличаться множеством отступлений, ненужных повторений и общих мест, мысли будут отличаться туманностью и неопределенностью.

Чтобы иметь успех в проповеди , проповедник должен искать предмет своего слова в душах слушателей, чувствовать и замечать, что соответствует, и что необходимо для их духовных нужд и потребностей, чего они желают и ожидают, что производит на них впечатление и что проникает в их сердце. Цицерон говорил: «надобно быть человеком тонким от природы и опытным от навыка в проницательности (до хитрости). Чтобы чутко замечать, что мыслят, чувствуют, предполагают и чего выжидают те, кого хотелось бы убедить в чем-либо словами своими». Проповеднику необходимо полное и совершенное знание человеческого сердца и души с ее нуждами и духовными потребностями. Св. Григорий Богослов восклицает: «сколько требуется ума, какое надобно тонкое и глубокое знание природы и души человеческой, какая проницательность, сколько опытности для духовного управления человеком, этим « хитрым и изменчивым существом!»». Примером для пастырей – проповедников служит жизнь и труды ап. Павла, который говорил: « Будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для иудеев я был иудей; для подзаконных я был подзаконным, чтобы прибрести  подзаконных. Для чуждых закона- как чуждый закона, - не будучи чужд закона перед Богом, но подзаконен Христу, - чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1Кор. 9,19-22).

Отношение проповедника к общему характеру своего народа и духу времени.

Прежде чем приступить к изучению умственного, нравственного и религиозного состояния своих ближайших слушателей, прихожан, проповедник должен изучить общий характер народа, среди которого ему выпал жребий сеять семена Божественного учения.

Главная задача проповеди состоит в том, чтобы дух веры и Церкви сделать духом и характером народа: свойства и характер народа должен служить для народа материей, которую он должен образовать по духу Божественного Откровения и Православной Церкви.

Евангелие для всех времен и народов одно; но оно должно проповедоваться в живом отношении к обществу и его потребностям. Так, например, ап. Павел, по его собственным словам, одним преподавал «твердую пищу», а другим – «молоко», начатки, простейшие истины веры; к иудеям он обращался с одним словом; к чуждым закона язычникам – с другим.

Проповедник должен изучить характер и дух своего русского народа, т.к. наш народ имеет особые качества, обязанные своим происхождением историческим, географическим и другим условиям его жизни. Ни одна проповедь, произнесенная перед представителями другого народа, какими бы достоинствами она не отличалась, не может быть годной для произнесения с церковной кафедры; исключение составляют святоотеческие проповеди, но и те перед произнесением, требуют предварительной переделки. Каждый век, каждый более или менее продолжительных круг времени, характеризуется особенным направлением и настроением умов, особым, как принято выражаться, «духом» Надо изучать этот «дух» и по нему направлять тон и характер своего проповеднического слова. Дух времени находится в тесной связи с духом народа и характер последнего в большей степени зависит от первого. Все знаменитейшие проповедники Слова Божия, как показывает история цековного проповедничества, зорко следили за направлением своего века и усиленно боролись с господствующими в нем заблуждениями и ствастями.

·                      Прежде всего , пастырскому изучению подлежит нравственный подъем в образованном обществе. В Деяниях епископов Православной, Греко-Российской церкви,собиравшихся в г.Казани в 1885 г., читаем: « в образованном, или лучше сказать – в мнящемся быть таковым, обществе, в настоящее время усматривается заметный упадок веры и нравственности, обнаруживающийся холодностью и неустойчивостью в вере, отчуждением от духа церковности, несоблюдением церковных уставов и преданий, а иногда их совершенным отрицанием, небрежением в молитве и подвигам благочестия. Глумлением над обрядами церковными и служителями алтаря» Дело пастыря – выделить в жизни современного ему общества нравственно-добрые элементы и выйти навстречу заблудшим овцам, стоящим на распутиях жизни.

·                      Вторым предметом, подлежащим пастырскому изучению в настоящее время, служит мистико-моральное состояние народа. Не находя в Православной Церкви полного удовлетворения своим духовным потребностям, люди мистически настроенные ищут их восполнение в оккультизме, сектанстве, магизме. Задача – разъяснить красоту и богатство духовного, правильного прославления Бога, богатство духовной жизни Православия.

·                                                                                                                                                                                                                                                             Третьим предметом изучения является преданность народа церковному строю, привязанность его к храму, богослужениям, к слушанию житий святых. Задача пастырской проповеди и попечения  должна состоять в выяснении надлежащей связи между религиозным обычаем и внутренней жизни совести, которой и было вызвано установление первого.

Умственное и религиозно- нравственное состояние пасомых, как предмет изучения со стороны пастыря.

Только в том случае. Когда проповедник знает весь наличный внутренний мир своих пасомых, когда он изучил степень их умственного и религиозно-нравственного развития, их чаяния и добродетели, их нравственные пороки и умственные заблуждении – возможен успех его пастырско-просветительской проповеди. «Священник должен знать, -говорит свт. Иоанн Златоуст, -все житейское не менее обращающихся в мире и вместе с тем должен быть свободен от всего более иноков, живущих в горах. Так как ему нужно общаться с мужами, имеющими жен, воспитывающих детей, владеющими слугами, обладающими большими богатством,  исполняющими общественные должности и облеченными властью, то он должен быть разнокачественен». Обладая даром необыкновенного пропзрения в самые сокровенные движения ума и сердца человеческого, в самую глубину человеческой души, Христос и апостолы всегда сообразовывали Свою проповедь с господствующим настроением слушателей и тем самым приобретали их полнейшее доверие. Знакомство с состоянием внутреннего мира своих пасомых, священник может:

1.                                                        путем непосредственного соприкосновения с своими пасомыми;

2.                                                        путем изучения современной ему публицистической литературы.

Непосредственное соприкосновение пастыря со своими пасомыми, как средство к изучению их духовного мира имеет два вида.

Первый вид- пастырские визиты, или посещение пастырем домов своих пасомых. Входя в дом своих пасомых с требой, священник не должен оставлять их без назидательного слова. В задушевной домашней беседе духовного отца с своими прихожанами. Они обыкновенно высказывают свои взгляды на те или другие события, относящиеся к области религии, свои недоумения относительно действий Промысла Божия, по поводу тех или иных печальных явлений и несчастных событий; делятся с ним радостями и печалями. Знакомясь при таких благоприятных условиях с каждым из своих пасомых, священник, на их примере, узнает, какие именно недостатки своей паствы он должен исправлять и устранять, какие задатки добра и истины развивать или ограждать от пагубных влияний. Он должен обратить внимание на источник пороков и добродетелей своих пасомых, на все благоприятствующие условия духовного развития своих прихожан. «Корень зла» может таиться в в веками нажитых и унаследованных обрядах, обычаях и поверьях. Общественными добродетелями являются: патриотизм, жажда знаний, стемление к подвигу, сострадание к старикам и детям Священник должен обратить внимание на те чувства, которые служат побуждениями для пасомых к исполнению нравственного закона. Для разных людей они различны: для одних – любовь к Богу; для других – страх перед Богом, для третьих – боязнь вечных мучений. На первых порах он должен на них основывать свои наставления, и до времени  на них опираться в своих поучениях.

Вторым видом соприкосновения пастыря с пасомыми является исповедь. Исповедь – это способ познания души человеческой, ее недугов и потребностей. Во время исповеди священник лучше, чем где бы то ни было, может узнать все недуги своей паствы, все ее духовные запросы и потребности; может определить уровень нравственно-религиозного развития своих прихожан, может встретиться со всеми недоумениями и сомнениями своих духовных детей.

Знакомство с умственным и религиозно-нравственным состоянием прихожан, их убеждениями и духовными потребностями пастырь может приобрести и через чтение переодической прессы, статей, помещенных в журналах и газетах. Благодаря чтению, он может ознакомиться с тем, что по каким-либо причинам ускользнуло из его внимания при непосредственном изучении паствы. Ведь жизнь не только целых обществ, но и отдельно взятого человека, течет с общей жизнью народа и государства, и все, что совершается в последней, отражается на первой.

 

 

Лекция 9

 

Нравственные качества проповедника. Убежденность его в истинности проповедуемого учения.

Из нравственных качеств, которыми должен отличаться проповедник, на первом месте, по степени важности, следует поставить полное, глубокое и искреннее убеждение проповедника в истине того, что он проповедует. Собственное убеждение проповедника, в связи  с его живым религиозным чувством, служит главным и существенным условием успеха и действенности проповеди для всех времен и народов. В этом условии – центральный пункт всей Гомилетики. «На волю человеческую действует одна только воля: убеждает только тот, кто сам убежден, и убеждает настолько именно, насколько сам убежден». Так как степень убеждения у разных людей бывает различна, то и результат проповеди не у всех проповедников бывает одинаков. У человека глубоко убежденного, одно слово в состоянии убедить, одно движение руки побудить к деятельности, один взгляд – запретить, умолить, подсказать. «От избытка сердца уста говорят»; даже тон голоса исходит от сердца. Ни одного слушателя не тронут самые высокие истины, если проповедник их будет сообщать с непростительным равнодушием, или тоном, не соответствующим их содержанию. Ни один актер, насколько бы он не был искусен, не в состоянии подражать голосу искреннего чувства. Речь искреннего проповедника , смотря по содержанию и качествам представлений, проносящихся в его уме, бывает то тиха, то быстра; то плавна, то прерывиста. Одно представление проповедника, приводя его в задумчивость, заставляет его иногда, в самой кульминации речи внезапно умолкнуть, иное, повергая учителя в скорбь, делает его речь прерывистой и тяжелой, иное возбуждает в нем священную ревность и проявляется в форме грозного и величественного слова.

Это убеждение, это проникновение истиной, в высшей степени своего развития, может достигнуть в человеке таких размеров, что совершенно подчинит все его существо, воспламенит его дух, и с необыкновенной силой будет понуждать его к слову. «Но было в сердце моем,- пишет пророк Иеремия,- как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог» (Иер. 20,8-9). Это внутреннее убеждение в истине не дается наукой, а приобретается внутренним опытом, в христианине возгревается Божественной  благодатью.

Наука указывает множество средств для убеждения воли слушателей, например: приведение искусных и ослепляющих своим блеском и неожиданностью доводов, ловкость и уместность различных художественных приемов, точность и основательность доказательств и т. д. Но свойство и сила истинно-христианского убеждения мало зависит от искусства и науки.

Глубоко убежденный в истинности христианского учения проповедник, воздействует на слушателей не столько логической силой приводимых доказательств, сколько собственной волей: он может бессознательно для себя самого, внушить своим слушателям верить в то, во что верит сам. Принятие тех или иных, возвещаемых проповедником истин на веру, обуславливается еще и душевной настроенностью слушателей. Итак, успех пастырской проповеди находится в зависимости от психического взаимоотношения между проповедником, слушателем и окружающей средой.

Согласие жизни пастыря с проповедуемым им учением.

В числе главнейших условий  успеха и действенности пастырской проповеди, вместе с всепобеждающей силой внутреннего убеждения, должно поставить полное согласие жизни священника с проповедуемым им учением. Это полное согласие между словом и делом – естественный плод истинного убеждения: отсутствие его, служит знаком нетвердости убеждения. Без осуществления пастырем в своей жизни тех начал, проповедником которых он является, ни обширная ученость его, ни знание паствы, ни дар красноречия не будут иметь большого значения. Без живого, личного примера самого проповедника, проповедь его никогда не достигнет своих воспитательных целей: не искоренит в пасомых дурных наклонностей, не утвердит в них высоких христианских добродетелей. « Пустота внутренняя,- говорит св. Григорий Двоеслов, -не может быть долго скрываема за натянутой внешней оболочкой от глаз, ищущих в проповеди духовного назидания и веяния благодати, утешающей и укрепляющей нравственную волю». У слушателей возникает мысль, что возвещаемые проповедником нравственные правила не должны быть обязательными, как неисполнимые, и что это даже не совсем не правила, а полезные советы. «Думаю, что если ты, проповедующий это, не исполняешь,- пишет свт. Иоанн Златоуст,- тем более достоин прощения я ничего подобного не говорящий». Слово проповедника.не осуществляющего в своей жизни высоких христианских добродетелей, не может иметь успеха и потому, что оно не имеет для слушателей авторитета и у них всегда будет готов ответ:» врачу, исцелись сам (Лк. 4,24). «Кто худо живет,- говорит Григорий Двоеслов,- того обыкновенно презирают; а чью презирают жизнь, того презирают и проповедь». Проповедь подобного учителя в глазах народа будет лишь обличительным словом проповедника против самого себя, потому что «хорошо учить, а худо жить,- по слову блаж. Августина,- значит своими устами самого себя обличать». Всякий слушатель будет смотреть на такого проповедника как на бездушного актера, из-за каких-либо личных интересов принимающего на себя роль известного лица. « Хорош то учитель, который с полным чревом рассуждает о посте! – говорит блаж. Иероним,- Обличать грабеж может и разбойник. У священника Христова слово, мысль и дело должны быть в полном согласии между собой». «Или вовсе не учи, или учи жизнью, - говорит св. Иоанн Дамаскин в «Слове об Иконах», - иначе словами будешь призывать, а делами отгонять».  Пастыреначальник - Христос поучал народ не одним только словом, но и всей своей жизнью: учением Его была вся Его жизнь. Учение Его  может быть рассмотрено как поучительная сторона жизни. Не было ни одной добродетели, проповедуемой св. апостолами, которой бы они не осуществили в своей жизни. Поэтому слово их проповеди не могло ни для кого из слушателей казаться неосуществимой мечтой, но принималось почти всеми без колебаний, как выражение неоспоримой истины.

Христианская любовь пастыря к пасомым.

Прежде чем выступать перед своими прихожанами в качестве проповедника, священник должен их полюбить. Любовь пастыря не должна стесняться ни глубокой нравственной испорченностью его пасомых, ни равнодушием их к вере, т. к. задача проповедника – вести к спасению их такими какие есть, воздействуя на их волю.  Началом и основанием внутреннего воздействия служит христианская любовь проповедника к человеку. Замечательны в этом отношении слова знаменитого французского проповедника епископа Финелона: «пастыри, усильте ваше сострадание. Если вы умеете только повелевать, упрекать,  наказывать и изъяснять букву закона, то вы ничего не умеете. Будьте отцами, - но этого мало,- будьте матерями для пасомых. Немножко знания, побольше здравого смысла. Еще больше сердца, - вот то, что требуется для поднятия великой массы народа, для его очищения и возвышения.Способность рассуждать есть самая обыкновенная человеческая способность, все люди обладают этой способностью, как и вы, даже в высшей степени. Но быть способным на самоотречение, жертвовать своей жизнью, всего себя посвящать на служение ближним – вот нечто неземное, божественное, заключающее в себе магическую силу. Самоотвержение, сверх того, есть единственное доказательство, против которого человеческая злоба не может найти возражения». «Если я говорю языками человеческими и ангельскими,- говорит св. ап. Павел, - а любви не имею; то я медь звенящая и кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание, и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви; то я ничто» (1 Кор. 13,1-2).

Таким образом, очевидно, что пастырь, как представитель божественного откровения на земле, должен быть проникнут глубокой духовной любовью к пасомым, которая бы привлекала их к нему и вызывла доверие. Задатки этой благодатной духовной силы подаются пастырю в таинстве священства. Его духовная любовь подобна, в данном случае естественной любви матери. Которая. Прежде чем успеет увидеть своего новорожденного ребенка, уже чувствует непреодолимую любовь к нему потому, что этот ребенок ее.

 Для поддержания и укрепления в пастыре этой любви к пасомым, Господь и в последних любить своего пастыря. Первые слова Божественной проповеди Спасителя были встречены современниками с любовью и восторгом: «множество народа слушали Его с услаждением» (МК. 12,37). Проповедь апостольская на первых порах тоже была принята народом с любовью и восторженным увлечением (Деян. 2,41; 4,4; Гал. 4,15). Как видно из проникнутых высоким озарением слов св. Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Дмитрия Ростовского, они были принимаемы, при вступлении на свое служение, с глубоким почтением, любовью и восторгом.

Но т. к. эта первая любовь пастыря к своим пасомым может охладеть в нем при первых недоразумениях с пасомыми, то он должен внимательно следить за сохранением и развитием ее в себе. Слово Божие уподобляет эту любовь материнской любви, получающей свой источник в муках рождения (Гал. 4,19; Иоанн. 16,20-22).  Добрый, истинный пастырь, проникнутый глубокой духовной любовью к своим пасомым, не ощущает подвига, когда страдает, плачет, печется о своих пасомых; в его душе нет разрывов самолюбия и себялюбия, - в ней царит лишь «радость и мир о Духе Святом» (Рим.14,17). Самоотверженное служение его врученной ему Богом пастве является для него уже потребностью. Эта любовь и сострадание к  пасомым открывают ему доступ в непроницаемые тайники человеческого сердца, роднят его с внутренней жизнью совести его ближних. Вот почему несколько слов старца-проповедника или подвижника благочестия, дышащие любовью к ближним, всегда бывают убедительнее и действеннее многословных и широковещательных речей проповедников равнодушных к своим слушателям, т.к. главное условие нравственно-воспитательного влияния заключается именно в силе любви.

 

 

                                                   Лекция 10

 

Молитвенное настроение пастыря – источник силы и действенности его проповеди.

Молитва имеет основополагающее значение в жизни каждого христианина, а для пастыря Церкви. она, сверх того, является необходимым приготовлением и условием успеха его пастырской деятельности. Призванный быть руководителем внутренней жизни, совести человеческой, пастырь должен идти впереди своих пасомых в религиозном отношении. Духовная истина, к которой стремится ум и сердце каждого верующего и которая должна быть в устах церковного проповедника, приобретается не столько научными методами, сколько молитвой, подающей человеку высшее озарение Духа Святого. В числе творений свв. мужей и благочестивых подвижников есть немало творений, составители которых не получили сторогого научного образования, почти не были знакомы с принятыми наукой методами исследования и научно-литературными приемами. Но сколько в их творениях не земной мудрости,сколько небесного света и высокого вдохновения, сколько духа и учительной силы; сколько пророческого настроения и апостольской ревности; какая глубина богословия и знания духовной природы человека! Источником этих высоких качеств является молитва этих святых людей. Поэтому для каждого служителя алтаря необходимо развитие в себе молитвенного настроения, т.к. слово пастыря нуждается в силе убедительности, в глубине и чистоте мыслей. Замечателен, в этом отношении, совет блаж. Августина: «Когда приблизится час проповеди, пусть проповедник, прежде чем он откроет уста, вознесет к Богу свою душу, чтобы наполнить затем души верующих». Другой знаменитый проповедник на вопрос слушателей, откуда он черпал свои необыкновенные по широте и глубине познания и возвышенные мысли, указав на  распятие, ответил: «вот мой учитель, вот источник всех моих знаний! У подножия его я приобрел больше знаний, чем в сочинениях богословов и философов».

Как проповедник веры и нравственности, священник должен неустанно изучать главнейший источник христианского веро- и нравоучения – Св. Писание. Только тот может постигнуть Божественное Откровение, кто, уповая на сверхъестественную силу благодати, предварительно очистил свою душу горячей, искренней молитвой. Благочестивый проповедник, уразумевший истинный дух евангельского учения, никогда не останется без внимания слушателей, исполняющих каждое его слово.

Есть пастыри, проповеди которых страдают излишним ригоризмом  и крайней суровостью. Основываясь не столько на духе, сколько на букве Свящ. Писания, они изображают в своих проповедях евангельские заповеди недоступными и превышающими силы человеческой природы; христианские добродетели невыполнимыми для человека; пороки и нравственные преступления своих пасомых рисуют в преувеличенном виде, в самых мрачных чертах. Такое направление в проповедничестве было замечено Спасителем у современных Ему фарисеев и обличено (Мф. 23,4-31). Освободить проповедника от этого недостатка может только одна молитва и благоговейное углубление в смысл Св. Писания.

Есть проповедники, страдающие совершенно противоположным недостатком – излишним либерализмом. По их мнению, евангельские заповеди и апостольские наставления не требуют от человека для исполнения никаких нравственных усилий, а нарушение их будто бы не оказывает особенного влияния на устроение человеком дела своего спасения. Либерализм своим источником имеет нравственную беспечность самого проповедника и его нерадение о спасении как о своем собственном, так и своих пасомых. Молитва и сосредоточенно-благоговейное чтения Св Писания – вот средство освобождения от либерализма.

Особенно необходима молитва для пастыря в скорбные минуты тяжелых жизненных испытаний, для сохранения спокойного и светлого расположения духа. Оживленное и бодрое расположение духа пастыря, не подавляемое духом жизни – это залог укрепления в сердцах его пасомых благочестия, полного духовной радости и надежды.

Необходимость терпения для проповедника.

Ни одно общественное служение не представляет столько забот и трудностей, столько препятствий, неудач и скорбей, как служение пастыря Церкви. Сознание трудности этого служения повергало в трепет даже высокоодаренных людей и многих из них побуждало уклониться от пастырского звания. Для принявших это служение необходимы особая сила воли и непоколебимое терпение. Как только молодой пастырь начинает замечать, что его благие начинания , труды и усилия, не приносят желаемого результата – порывы остывают, начинается мрачное разочарование, доходящее иногда до легкомысленного раскаяния в принятии сана. Но не стоит в подобных случаях разочаровываться в выборе служения. «Если ты не убедишь сегодня, убедишь завтра,- говорит свт. Иоанн Златоуст, - если и никогда не убедишь, получишь полную награду. Бог назначает венцы, взирая не на конец подвигов, а на расположение подвизающихся».

В руководство и утешение проповедникам, сетующим на бесплодность своей проповеди, можно привести следующие рассуждения свт. Иоанна Златоуста о возможной пользе пастырской проповеди:

·        Невозможно, чтобы слово проповедника было бесплодно, потому что оно предлагается множеству людей. Одно внимание к проповеди – уже залог успеха и утешения.

·        Требование пользы, которая обнаруживалась немедленно – неисполнимо: «Разве мы обещались уловить в один день?».

·        Не должна быть требуема от проповеди польза, которую можно осязать и измерить: вот столько–то человек убедились, и стали они то-то делать.

Если слово проповедника не отвлекло от порока, то, может быть, добродетельных укрепила в добре, - и это великая польза. Не маловажно спасти одну овцу, потому что Пастырь (Мф. 18,12), оставив девяносто девять овец, пошел за одной заблудшей. «Пусть будет один, но это человек, для которого небо распростерто и солнце сияет, и луна течет и воздух разлит, и пророки посылались и закон дан, для которого Единородный Сын Божий сделался человеком. Господь мой заклан был и излил кровь Свою ради человека, и я ли буду пренебрегать им?».

·        Когда видно мало пользы и плодов проповеди – это должно наводить нашу мысль не на сомнения и отчаяние, а на мысль усиления трудов проповедника. «Не убедил я сегодня? Но завтра, может быть,  успею убедить. Кто сегодня слушал и  отверг, тот может быть, завтра послушает и примет».

Проповедник должен всегда помнить, что в области Божественного домостроительства много таинственного и непостижимого для людей. Для спасительных целей Своих, Господь допускает иногда и распространение зла в мире и нравственный упадок в обществах, чтобы путем нравственных бедствий и страданий смирить человеческую гордость и привести человека до осознания необходимости обращения к сверхъестественной помощи Божией.

Если проповеднику не суждено при жизни видеть плодов своей деятельности, то без скорби и уныния, а со смирением и кротостью помнит, что представит он Пастыреначальнику свои посильные труды. Плоды служения ревностных служителей Слова Божия, напр. – свт. Иоанна Златоуста, свт. Василия Великого и мн. других, почти всегда получали известность после кончины авторов.

Иногда пастырю не дается видеть плоды трудов в виду воспитательных целей Божьих по отношению к нему самому. С целью смирения гордыни, славолюбия и превозношения молодого проповедника над пасомыми, Господь лишает его видеть добрые последствия проповеди. В виду тех же воспитательных целей, Господь попускает по отнощению к проповеднику недоброжелательство и клевету со стороны пасомых, зависть и ненависть со стороны сослуживцев.

Еще в Ветхом Завете сын Сирахов заметил: «если приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению… Все, что не приключится тебе, принимай охотно, и в привратностях твоего уничижения будь долготерпелив: ибо золото испытывается в огне, а люди, угодные Богу, в горниле уничижения» (Сир. 2, 14-15). В этих испытаниях – пастырский крест. Пусть каждый пастырь, переживающий суровый период испытаний, несет выпавший на его долю крест мужественно и твердо, поддерживает в себе спокойное расположение духа и усиливает свою ревность. Пусть не приходит в отчаяние и не оставляет своей паствы без назидания и наставления. Все ниспосылаемые пастырю испытания, очищая его сердце (если несет свой крест с терпением и надеждой на Бога), вводят его в благодатную жизнь, воспитывают в нем истинно-пастырский дух – дух кротости, смирения и незлобия.

Сын громов, когда-то в ревности желавший попалить нечестивых огнем, под конец жизни был кротчайшим, смиреннейшим и любвеобильнейшим старцем. Св. ап. Павел, написавший а нчале своего служения грозно-обличительные послания к коринфянам и римлянам, на исходе дней пишет своему ученику Филимону послание, отличающееся кротостью и мягкосердечием.

 

                                                             Лекция 11

 

 

Проповедь педагогическая. Религиозно-нравственное образование и воспитание подрастающего поколения как вид проповеднической деятельности пастыря.

Пастыри Православной Церкви должны начинать воспитание своих пасомых с их детского возраста. Душа ребенка вполне открыта к восприятию всевозможных впечатлений и эти впечатления обуславливают начальное образование и последующее развитие характера человека. «Младенческий возраст, - говорится в книге «О должностях пресвитеров церковных»,- яко сосуд скудельный, чим напоен будет, добрым или злым таковую и воню, впредь издавать будет». Поэтому, детский возраст пасомых является для пастыря самым удобным, самым драгоценным временем для заложения в душе их добрых семян и для направления их будущей деятельности на истинный путь, ведущий к спасению. Священник должен пользоваться этим возрастом своих пасомых для воспитания и образования будущих искренних, благочестивых христиан, истинных сынов Православной Церкви.

В самые ранние годы жизни ребенка, деятельность пастыря должна состоять лишь в охранении той чистоты сердца и ума, которая присуща детскому возрасту. Такой именно характер отношения пастыря к дитяти определяется учением Самого Христа Спасителя, Который указал на состояние внутреннего мира ребенка как на идеальное (Мф. 18, 3-4). Влияние пастыря при этом носит косвенный характер. Посещая дома прихожан он должен наблюдать за условиями, в которых поставлено дело воспитания в той или иной семье, следить за характером воспитательных отношений родителей к своим детям, подавать советы относительно внедрения  и укрепления добрых задатков в душах детей.

Что касается непосредственного влияния пастыря на детей пасомых, то оно начинается с школьного возраста их. Школа – одно из самых могущественных средств для воспитания народа в евангельском духе. На каждого пастыря возлагается долг проповедничества в школах - классные часы, уроки православного вероучения, предмет «Истоки». По силе возможности пастырь должен заботиться и об открытии в своем приходе воскресной школы для преподавания Закона Божия. Здесь священник, сообщая истины веры и нравственности еще неиспорченным посторонними зловредными влияниями юным членам Церкви, является истинным проповедником, могущим создать новое поколение, более совершенное и чистое, в сравнении с предшествующими поколениями. Эта школьно-проповедническая деятельность священника не должна ограничиваться временем школьного обучения, стенами школы или церкви. Воспитание подрастающего поколения в духе Евангелия – один из видов пастырской проповеди Слова Божия.

Исторический очерк религиозно-педагогической деятельности христианских пастырей

Возвестившие всему миру небесные истины, запечатленные кровью Христа, св. апостолы в основанных ими церквах, не оставляли без христианского просвещения и детей христианских родителей, учреждая в некоторых городах. Предание говорит о том, что самовидцы Христовы и служители Слова св. ап.  и ев. Иоанн Богослов и ап. Марк создали училища для современного им юношества – первый в Ефесе, второй в Александрии, в которых сами и были первыми наставниками и учителями. Об ученике ап. Иаонна св. Поликарпе Смирнском известно, что он, следуя высокому примеру своего учителя, основал при своей кафедре училище и был наставником благочестия детей своих пасомых. Вообще, учреждение школ при епископских кафедрах  в первые века христианства было повсеместным. Просвещение юношества считалось тогда одним из видов благовестия, почему и возлагалось на членов клира, преимущественно на пресвитеров. Свт. Иоанн Златоуст, напр., в бытность свою священником в Антиохи, нес обязанности при Антиохийской школе. Пресвитерами были наставники и в столь знаменитом тогда Александрийском училище: Пантен, Климент, Ориген и др. Стечением времени число христианских школ увеличивалось. В 4-от веке они возникают при приходских церквах и даже при монастырях. Эта нравственно-воспитательная деятельность была признана необходимым проявлением пастырского делания и на некоторых соборах была возведена в ранг правил. 10 правило 7-го Вселенского собора, воспрещая священникам, оставившим свои приходы заниматься мирскими делами, предписывает им учить в домах известнейших лиц отроков и домочадцев, читая им Божественное Писание: на сие бо священство получили. Вследствие такого взгляда на педагогическую деятельность духовенства, большинство воспитательных заведений в Византии, как это видно из кодекса Юстиниана, было устраиваемо при церквах и находилось в ведении духовных властей.

Духовенство же было распространителем христианского просвещения в России. В школах, открывавшихся по почину князей и митрополитов при епископиях, церквах и монастырях, заведование образованием всецело принадлежало духовенству. Лица духовные, в частности священники были в первые времена христианства в России единственными учителями народа и единственными воспитателями юношества, их права, в этом качестве, признавались всеми. Ревностно заботясь о народном просвещении, русские священники учителя смотрели на школьное образование не как на цель, но лишь как на средство к достижению высших задач религиозно-нравственного воспитания, потому и курс обучения в тех школах носил строго-церковный характер – все школьное обучение составлял один Закон Божий. Само русское духовенство смотрело на себя как на главнейшее орудие образования; просвещение народа в духе христианского учения считало своей обязанностью, выполнением долга и призвания; на уроки христианского богопознания, преподаваемые в школах, как на вид пастырской проповеди. Архипастыри Церкви поощряли эту педагогическую деятельность священства и считали ее одним из необходимых проявлений пастырско-педагогической деятельности. «Сия должность,- научение детей вере и закону, наипаче на пресвитере лежит. Почему прилично званию своему сделает, если во всякий недельный день по-полудни собираться велит в церковь или школу маловозрастным отрокам и тамо обучать их будет… Во уме просвещенное понятие о Боге, о добродетели и истинном блаженстве, а в сердцах любовь и горячесть к Богу и уверение о великой любви Небесного Отца… должно им прилежно внушать в младых летах, дабы не допустить усиливаться в них злых склонностям, а паче возбудить любовь к добродетели и богоугодной жизни».

Необходимость и цель пастырско-педагогической проповеди.

Самым лучшим временем для насаждения в душе человека религиозных познаний и укоренения основ правильного религиозного воспитания является детский возраст. Руководителями наставниками, учителями и воспитателями – первоначально родители, а потом пастыри Церкви.  В большинстве случаев сами родители не могут быть надежными руководителями и воспитателями своих детей в религиозно-нравственном отношении и дело христианского просвещения целиком возлагается на призванных к учительству пастырей Церкви. Только благодаря христианскому влиянию пастырей на детей,  можно освободить русский народ, если не теперь, то по крайней мере в ближайшем будущем, от тех полуязыческих воззрений и суеверий, которыми полна его жизнь.

Главнейшей задачей пастырских уроков по Закону Божию должно служить сообщение уму, сердцу и воле учащихся направления соответствующего духу христианской религии.

В отношении к уму учащихся целью педагогической проповеди является его возвышение до тех понятий и воззрений (относящихся к духовному миру), которые даны в Божественном Откровении.

В отношении к сердцу – пробуждение чистых, святых настроений и чувств.

В отношении к воле –раскрытие и утверждение свободнвх стремлений к самоотверженной нравственно-христианской деятельности.

Пастырям Церкви на своих уроках по Закону Божьему предстоит иметь дело не только с положительной стороной религии, но и с отрицательной. Предстоит не только насаждать, развивать и укреплять добрые наклонности и правильные религиозные  воззрения, но и пресекать, устранять зарождающиеся в детях, под влиянием тех, или иных условий, худые задатки. Только при таком отношении пастырей к религиозному воспитанию детей может быть достигнута высокая цель педагогической проповеди.

К числу недостатков, которые выносятся детьми из окружающей их среды и которые требуют внимания пастыря можно отнести следующие:

1. Формализм, стоящий в прямом противоречии с евангельским учением о поклонении Богу  духом и истиной. Он заключается в чисто внешнем исполнении требований религии, без всякого сердечного к ним отношения.
2. Суеверия, или заблуждения, образовавшиеся на почве христианства из смешения неясно осознанных истин веры с остатками древнего язычества.
3. Индифферизм – равнодушное, холодное, безразличное отношение к вопросам веры.
4. Мечтательность, соединенная со страстью к всему чудесному.
5. Нетерпимость, фанатизм, фарисейство. Первые два недостатка, по существу своему сходны между собой и отличаются друг от друга лишь по степени: проявляются в пренебрежительном и враждебном отношении ко всякой иной религии и иным вероисповеданиям. Фарисейство – это тот же религиозный формализм,  с тем лишь отличаем, что в нем все внешние проявления религиозной жизни всегда бывают показными, лицемерными.

 

 

                                                               Лекция 12

 

Общий характер педагогической проповеди.

 

Обучение детей Закону Божьему должно носить характер задушевной, искренней беседы любвеобильного отца к своим детям. Такой характер пастырских уроков, такая форма педагогической проповеди определяется самой целью, самой задачей, которая требует не столько приобретение детьми знаний, сколько преобразование их внутреннего духа в духе христианства. Только тогда проповедник-законоучитель  может рассчитывать на успех своей христианско-педагогической деятельности, когда он поставит себя в отеческие, полные истинной любви, отношения к детям. Когда будет всецело одушевлен неподдельной заботой о спасении своих учеников. От пастыря-проповедника требуется не холодное, рассудочное, формальное преподавание Закона Божия, не упражнение детской памяти и рассудка сообщением и заучиванием наизусть религиозно-нравственных истин и священно-исторических событий, а отеческое назидание и наставлении, могущее заинтересовать, побудить в детях сочувствие к преподаваемой истине и решимость осуществить ее в жизни.

Формальное выполнение программы и вытекающее отсюда зазубривание уроков, не имеющее никакого отношения к душевному спасению – это кощунство над пастырской проповедью. Для истинного пастыря Закон Божий – Слово Божие, церковная проповедь, могущественное воспитательное средство. Его уроки по Закону Божию – живая, увлекательная беседа с детьми, - беседа, богатая своей назидательностью и жизненностью, не сообщающая сведения только уму, не обогащающая ученика только знаниями, но освящающая всю его жизнь, устанавливающая его мировоззрение. Одно только взятое  сухое, холодное, рассудочное значение истин, вне связи его с верой, нравственностью, делами – ничтожно. Какая польза душе ученика, если он поверхностно знает религиозные истины и христианские правила нравственности? Если он способен, без знания сути, рассказать о том, или ином священно-историческом событии,  может прочитать наизусть церковную молитву? Сердце его не проникнуто горячей пламенной верой и самоотверженной любовью к ближним, в своей жизни он не подражает жизни добродетелям библейских праведников и ему чужды искренние молитвенные порывы?

 

Главные предметы педагогической проповеди и метод преподавания Закона Божия.

Педагогическая проповедь существенно отличается от других видов пастырской проповеди тем, что  она всегда и везде ведется в строгой системе и имеет более или менее установившийся круг главных предметов, могущих, по мнению педагогов, привести детей к правильному и разумному отношению к религии. Преследуя эту последнюю цель, предметы, преподаваемые священниками в учебных заведениях должны исследовать и раскрыть религиозные истины со стороны ее внутреннего содержания, исторического пути и внешнего выражения. Опираясь на исторический опыт преподавания Закона Божия, проповедническое слово пастыря систематически строго раскрывает детям религию в Катихизисе, в Священной Истории и в Учении о богослужении. Причем сведения этих предметов сообщаются детям не отрывочно и бессвязно, но в систематическом порядке. В этой систематизации и состоит главная цель и метод преподавания Закона Божьего, а так же отличие педагогической проповеди от других видов проповеди.

Как уже было сказано, цель религиозно-нравственного обучения детей заключается в гармоничном раскрытии всех душевных способностей  маленького человека, направленных к сверхчувственному миру. В сообщении уму, сердцу, воле детей направления, строго соответствующего духу Православия. Это единовременное и неразрывное обращение к уму, сердцу и воле является самой характерной чертой педагогической проповеди и характерной чертой метода преподавания Закона Божия. Всестороннее глубокое усвоение религии всем существом человека, может совершиться лишь в том случае, когда все духовные силы его будут достаточно развиты и вполне способны к усвоению предметов. «Не может учащийся дойти до чистого духовного понятия о Боге, когда он, по отношению к самому себе не дошел еще до сознания духовного начала». Проповедническо-педагогическая практика показывает, что значительным успехом пользуются те уроки, которые богаты обращениями к близко знакомым и доступным детскому пониманию предметам и явленям окружающей природы, к виденным и пережитым событиям, обстоятельствам и случайностям в области их семейных отношений.

Системы преподавания Закона Божия.

Все предметы, включенные в педагогическую проповедь, определяющие ее содержание – Библейская история, Катихизис и Учение о богослужении имеют равное значение.

Существуют три главные системы преподавания Закона Божия, три способа расположения отдельных предметов педагогической проповеди:

1. поступательная система, в которой предметы Закона Божия следуют один после другого в строгой последовательности: переход от одного к другому предмету делается лишь после полного, основательного, окончательного изучения первого. Каждому школьному периоду посвящается соответствующий предмет.
2. совместная система предполагает прохождение и изучение предметов одновременно. Один предмет, преимущественно Священная История, принимается за основной и преподается в своей последовательности, а содержание других, располагается применительно к этому основному предмету. Учитель, пересказав библейское событие, тотчас переходит к объяснению члена Символа веры, заповеди или молитвы, затем  объясняет богослужение, так или иначе относящееся к рассказанному библейскому событию.
3.  в концентрической системе, проповеднический материал распределяют на столько отделов, сколько имеется в данном учебном заведении классов. Каждый отдел образует собой законченный курс, способный дать учащемуся понятие о Православии, его сущности и требованиях. Все курсы, при этой системе находятся в совокупности, в одной связи друг с другом, дополняя, расширяя круг религиозно-нравственных сведений ученика. От простого к сложному.

Для того, чтобы пастырско-педагогическая проповедь была плодотворной, необходимо проповеднику выполнять следующие условия:

1.      преподавание должно идти от легкого к сложному;

2.      проповеднический материал, предназначенный для сообщения детям, должен быть расположен по степени важности и необходимости.

Возможность соблюдения этих правил и требований возможно лишь при преподавании по концентрической системе. В том и состоит эта система, что разбивая все содержание Закона Божьего на несколько курсов, она в первых сообщает все самое необходимое, в последующих курсах – добавляет к этим главным сведениям менее важные и даже второстепенные. На первых порах христианские истины следует доводить до сведения детей не в форме строго догматической, недоступной для детского ума, сколько в повествовательной. В живых, интересных рассказах, учитель, следующий концентрической системе, все те исторические факты, вера в истинность которых составляет существо христианской религии – сообщает о тех событиях священной истории, которые вошли в состав Символа веры. «Когда будете учить дитя молиться с крестным знаменем,- пишет св. Филарет, митр. Московский, - когда во время молитвы обратите взор его на образ Господа Иисуса Христа распятого, тогда начинайте питать юную душу христианством, только умейте применяться к возрасту.  Передавайте это не как непостижимый догмат, но как чудесный рассказ, и он возбудит внимание и возвысит душу детища, и ваше благоговение и любовь к Спасителю отразится в ней и приготовит ее к высшему разумению в свое время».

 В начале курса, во главе педагогической проповеди должна быть поставлена Библейская история, потому что «важнейшую сторону в ней составляют не факты, взятые сами по себе (как в гражданской истории), а то, насколько эти факты приводят к той или иной истине, выясняют ту или другую идею, оставляют впечатление, возбуждают настроение, вызывают стремление». Все значение Свящ. Истории состоит в том, что она дает другим предметам педагогической проповеди необходимую основу, проливает на них свет – уясняет богослужебные действия и освещает катихизические истины.

 

Примерный план преподавания Закона Божьего.

 

Предметы	Курс 1	Курс 2	Курс 3
Библейская история	Главнейшие ветхозаветные и новозаветные события	Более подробное прохождение Свящ. Истории.	Полный курс свящ. Истории.
Катихизис	Учение о Триедином Боге, ангелах и пр. (в связи с Свящ. Историей)	Объяснение Символа веры и 10-ти заповедей.	Подробное объяснение Символа веры, 10-ти заповедей, молитвы Господней.
Учение о Богослужении	Храм, его устройство и принадлежности; понятие об иконе. Понятие о Литургии в общих и главных чертах. Некоторые молитвы (в связи с Свящ. Писанием).	Вечерня, утреня, части Литургии; проскомидия, Литургия: оглашенных, верных. Некоторые молитвы (в связи с Свящ. Писанием).	Часы, повечерие, полунощница; основные действия при совершении Таинств. Некеоторые молитвы ( в связи с Свящ. Писанием).

 

 

Повторения, встречающиеся в материале всех курсов, носят характер «предупреждения возможности забвения».

Еще раз повторим, что Закон Божий – не учебный предмет, но великая христианская проповедь.

Формы педагогической проповеди.

Педагогическая проповедь, естественно, как и все остальные воспитательные и образовательные системы, имеет определенную форму, благодаря употреблению тех или иных приемам, употребляемым учителем. Таких основных приемов, или форм преподавания  две: акроаматическая и эротематическая.

1. акроаматическая форма, сущность которой состоит в связном изложении со стороны самого законоучителя сведений, которые не могут быть выведены путем логического мышления. При акроаматической, или излагающей  форме, учащиеся приобретают сведения уже готовыми, точно определенными – сведения, которые им остается только усвоить.
2. эротематическая форма, называемя еще вопросоответной, заключается в непрерывном чередовании вопросов учителя и ответов учащихся. Эротематическая форма  педагогической проповеди подразделяется еще на эвристическую и контролирующую (катехизическую) форму.

При форме контролирующей, или катехизической, религиозно-нравственные познания приобретаются учащимися точно так же, как и при форме излагающей, т.е. благодаря направлению внимания учеников к усвоению сообщаемых готовых сведений и все вопросы сводятся лишь к проверке, испытанию и оценке учителем степени твердости усвоения учащимися преподанных им сведений. С другой стороны  вопросы сводятся  к облегчению усвоения и сознательно – к разумному усвоению сообщаемых истин. Все значение и преимущество контролирующей или катехизической формы  над акроаматической состоит в том, что разделяя сложный ряд мыслей на части, она делает усвоение учащимися сведений более легкими и доступными для них. В отличие от акроаматической и контролирующей, эвристическая форма своей сущностью, своей внутренней стороной опирается на самоподготовку и самообразование учащихся, приводящую к познанию предмета. При этой форме, учащиеся, руководимые рядом наводящих вопросов, сами. Путем собственных умственных усилий, доходят до познания тех или иных истин. Каждая новая истина, каждое новое знание вырабатываются, при этой форме, самими учащимися – индуктивным, или дедуктивным путем. Вопросы являются не средством для облегчения познаваемых истин, а двигателями и руководителями мысли учеников, направляющие их к самостоятельному и сознательному выводу. Познания, приобретенные при этой форме (одной самых развивающих), как плод умственных усилий самого ученика, глубже проникают в его сознание, продолжительнее сохраняются, сильнее воздействуют на его душевные способности.

Сущность эвристической формы состоит не в изобретениях и открытиях учащимися тех или иных истин, но в деятельном участии их духа, приводящего их, при руководстве со стороны учителя, вполне самостоятельно к тем истинам, которые уже даны людям в откровении. При эвристической форме  учащиеся ничего не открывают, не изобретают, но путем аналогии, синтеза и анализа, пользуясь уже имеющимися у них знаниями, как посылками, приходят совершенно естественно и вполне логично к выводу новых для них знаний.

Необходимо заметить, что в преподавании предмета могут применяться, хотя и не в одинаковой мере, все дидактические нормы: библейские события могут быть освоены учениками в форме акроаматической. С целью облегчения для детей усвоения выслушанного  или с целью уяснения его, в том месте, где допущена катехизация его, применима форма контролирующая. В виду же основной задачи преподавания Закона Божия – дать соответствующее направление не только одному уму, но и сердцу и воле учащихся, указывая им способ применения христианских воззрений в их жизни и путем вопросов уяснить, осмыслить  характер их поведения в подобных обстоятельствах – применима к изложению и восприятию  Свящ. Истории  форма эвристическая.

Словом, от умения, опытности и педагогического такта учителя-проповедника, будет зависеть разумное употребление и применение всех дидактических форм.

                                                                         Лекция 13

 

Проповедь церковно-богослужебная. Церковно-богослужебная проповедь в ее отношении к прочим видам пастырской проповеди.

 

Душеспасительные, духовно-назидательные поучения и наставления необходимы человеку на каждом шагу его жизни и деятельности, во все дни его земного поприща. Искать слова утешающие скорбящих и печальных, ободряющихся вступающих на путь покаяния, научающие не сведующих, вразумляющие уже наученных, - побуждает христианина обильная превратностями человеческая жизнь. На помощь христианам приходит св. Церковь, повелевающая своим пастырям проповедовать и учить народ в храмах во время Литургии. В храмах преподается пастырское учительное слово христианам всех возрастов, положений и состояний. Здесь назидаются и наставляются в вере, обличаются в пороках, получают наставления в нравственной жизни все, не взирая на звания и заслуги. Величественная, возвышенная обстановка храма и совершаемое в нем трогательное, умилительное богослужение, усиливает религиозную настроенность молящихся, утешая волнения страстей, делает сердце почвой, восприимчивой к благодатным семенам евангельского учения. Но как ни важна церковно-богослужебная проповедь, но ее значение  и действенность возрастает и дает плоды тогда, когда она предваряется и сопровождается проповедью педагогической и внебогослужебной. Служа, в отношении к этим двум видам пастырской проповеди их продолжением и дополнением, церковно-богослужебная проповедь, произносимая в храме, в месте особенного присутствия славы непостижимого Божества, звучит в устах проповедника наиболее авторитетно и властно. В этом, (произнесении в храме), главным образом и заключается ее превосходство над прочими видами христианской проповеди.

Существенным отличием проповеди церковно-богослужебной, от прочих ее видов служит, прежде всего, то, что  в ней христианское веро- и- нравоучение не может быть преподаваемо в строго- систематическом виде, что обуславливается 

·        сменяющимся составом молящихся;

·        предметы для богослужебной проповеди, всегда высоко-нравственные и глубоко- поучительные, указывает сама жизнь христианского общества.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что церковно-богослужебная проповедь в существе своем слагается из двух элементов:

1.      идеального – это Слово Божие, высший идеал человеческого сознания и нравственности, само учение о вере и нравственности христианства;

2.      действительного – это жизнь человеческая, предъявляющая проповеднику свои требования и запросы, общество человеческое, нуждающееся в нравственном исправлении и стремлении следовать идеалу.

Своим нравственным состоянием, своим поведением, своими духовными запросами, общество определяет весь ход пастырской богослужебной проповеди, вызывает то, или иное учительное слово. Само Божественное Откровение, данное людям на все времена, было всегда ответом на запросы и нужды людей, сообщалось Божественным избранникам всегда в живом отношении к духовным потребностям их современников. Бог сообщал людям через пророков лишь то, что нужно было людям для их религиозного подъема, нравственного совершенствования и душевного спасения. Поэтому и проповедь пастыря  Церкви, сообщая христианам высшие религиозно-нравственные начала, предлагая слушателям данные для всех времен евангельские истины, должна сообразовываться с настоящими нуждами верующих, их насущными запросами.

  В сочетании элементов идеального и действительного и состоит характерная особенность церковно-богослужебной проповеди. Слагаясь из этих элементов церковно-богослужебная проповедь не требует их равномерного сочетания: один из них может преобладать  в проповеди ( обычно так и бывает).

Преобладанием идеального элемента в проповеди определяется гомилетический идеализм, сосредотачивающий внимание преимущественно на самом учении веры, на самих требованиях христианской нравственности и в сравнительно меньшей мере акцентирующий внимание на условия места и времени.

Преобладанием действительного элемента обуславливается гомилетический реализм церковно-богослужебной проповеди, в основном касающийся жизни современного проповеднику общества, затрагивающий вопросы современной действительности.

  Гомилетические идеализм и реализм, относящиеся к принципу и содержанию проповеди,  представляют собой  объективную сторону проповеди, касаются церковно-богослужебной проповеди в ее отношении к содержанию и слушателям, - к области, лежащей вне самого проповедника. Имеется еще и субъективная сторона проповеди. Эту сторону проповеди составляет ее генезис и форма, как плоды душевного настроения проповедника и напряжения его умственных сил.

Церковно-богослужебная проповедь в ее истинном смысле – это не только передача учения Церкви, не только изложение истин богооткровенной религии, но в то же время передача возвышенных чувств самого проповедника, результат его религиозной творческой способности, выражение его ревности о славе Божией и проявление его любви к  пасомым. Учение о церковно-богослужебной проповеди слагается из двух основных частей, рассматривающих проповедь  с объективной и с субъективной сторон. Схема этого учения выглядит следующим образом:

 

А	Объективная сторона проповеди:	Ее гомилетический идеализм	Гомилетический реализм
Б	Субъективная сторона проповеди:	Ее генезис и форма	Сообщение ее народу

 

А) Объективная сторона церковно-богослужебной проповеди.

1) Гомилетический идеализм богослужебно-храмовой проповеди. Основной принцип церковно-богослужебной проповеди.

Одним из первостепенных отличий проповеди пастыря от светского красноречия и ораторства служит то, что в существе своем она является основывающейся и покоящейся на абсолютно-истинном, вечном, неизменном божественном учении Христа и Его апостолов.

Светское красноречие основывается и процветает на почве личных неустойчивых мнений, спорных и сомнительных теорий и воззрений, где каждый оратор в своих речах отстаивает точку зрения своей собственной философии, своего личного миросозерцания.

Проповедь пастыря имеет в своей основе не личное воззрение того, или иного проповедника, но общий, универсальный религиозно-нравственный принцип, общепризнанные, общеобязательные начала Православного учения. Церковный проповедник обязан возвещать в своем слове  лишь вечное, на все времена и всем народам данное в Божественном Откровении нравственно-религиозное учение, обязан смотреть на все вещи и учения с точки зрения Православной Церкви.

 Принцип, лежащий в основе пастырской проповеди и заключающийся в главной идее учения Христа и Его апостолов – идее Царства Божия, заключается с одной стороны в нравственном возвышении и возрождении человека на земле, с другой – в вечной, блаженной жизни на небе. Этот принцип принцип определяет и все содержание церковно-богослужебной проповеди.

Предметом пастырской богослужебной проповеди может служить все, что так, или иначе относится к религиозно-нравственной жизни человека. Все, что может возвысить, облагородить, одухотворить человека нравственно, все, что может способствовать удовлетворению его духовных нужд и потребностей. «Каждый предмет. Интересующий человеческое сердце в его религиозных делах, - писал один из западно-европейских гомилетов, - имеет право гражданства в гомилетической области».

Церковная проповедь по отношению к ее содержанию может быть так же разнообразна, как разнообразны движения человеческой воли. И строй современной общественной жизни, и текущие факты и события, интересующие в данное время сознание верующих – словом, вся общественно-гражданская жизнь может служить для проповедника поводом к многочисленным и разнообразным беседам о тех, или иных предметах православной веры и нравственности. Укажут предмет для пастырского слова и проблемы духовные, знаменательные события в религиозно-нравственной жизни современного общества, выдающиеся умственные заблуждения и пороки его.

Церковный проповедник – это не просто чтец Божественного слова – он советник, учитель, назидатель своих пасомых. Его слово должно быть произнесено из глубины души, из глубины верующего, искренне убежденного сердца. «Истина, даже и в догматических проповедях должна пройти через личность, через душу проповедника, а не просто через его уста или через его перо как депеша» ( Говоров А. «Основной принцип церковной проповеди» с18).

Зависимость содержания церковно-богослужебной проповеди от положения пастыря на приходе.

Воплощение евангельской истины в жизнь и сознание человека – вот истинная, возвышенная задача богослужебной пастырской проповеди. Эта задача может раскрываться двумя способами:

1. прямым, непосредственным изложением, раскрытием и изложением христианских истин во всем их величии и красоте,
2. указанием действительного поведения слушателей к христианскому идеалу.

Из этого следуют два направления истинного проповедничества:

• теоретическое – гомилетический идеализм,
• практическое – гомилетический реализм.

           Теоретическое направление в проповедничестве, касающееся точного и ясного изложения истин христианского веро- и- нравоучения, в проповеднической практике предшествует направлению практическому. Проповедник, едва прибыв на приход, не имеет еще нравственных оснований (да и не знает), говорить с церковной кафедры о недостатках и пороках своих пасомых. Прежде чем указывать слушателям о противоречии их действительной жизни с нравственным идеалом христианского совершенства. Прежде чем говорить о несогласии их умственно-религиозного сознания с догматическим учением Церкви, - проповедник должен начертать этот идеал христианской нравственности и указать средства к его осуществлению, должен научить нравственным христианским обязанностям, раскрыть перед ними догматические истины богооткровенной религии.

    Церковно-богослужебная проповедь должна быть начата священником с первого дня своего служения на приходе. Особое внимание он должен обратить на первую, т.н. вступительную проповедь, т. к.  по произведенному от ее слушания впечатлению нередко зависит успех или неуспех всей проповеднической деятельности пастыря на приходе. Первое впечатление бывает наиболее сильным. Если оно не благоприятно,  то на заглаживание могут уйти многие годы. Поэтому, священник в первое время пребывания на приходе должен быть осторожен в своих действиях и словах. Лучшим предметом для вступительной проповеди будет изображение ими того душевного настроения, тех мыслей и чувств, которые возникли у него при вступлении на приходское служение. Во вступительной проповеди он должен избегать всего того, что может дать повод слушателям заподозрить его в неискренности, самомнительности, самонадеянности, самообольщения. Например, он лучше сделает, если не будет говорить о пастырстве как о подвиге трудном и необычном, что может породить в слушателях мысль о его тщеславии. Не должен он говорить о своих предшественниках, а так же о прочих представителях духовенства в пренебрежительном и порицательном тоне, т. к. это не согласуется с духом христианской любви и смирения, будет свидетельствовать лишь о фарисейской гордости  и самохвальстве. Одно только излияние чувств, одно только изображение пастырем своего внутреннего состояния, во вступительной

                                                                                                                                                                                                                                       проповеди будет для слушателей не особенно назидательным и не полезным в нравственном отношении.

Чтобы вступительная проповедь не была лишена назидательности, пастырь, согласно практике наиболее знаменитых проповедников, изберет для назидания учение о братской всепрощающей, самоотверженной любви и отношению ее к жизни семейной и общественной.

Предметы первых проповедей, возглашаемых пастырем с амвона, должны возвещеть христианское учение о вере и нравственности. Они могут быть разделены на два вида:

1.      проповеди догматические,

2.      проповеди нравоучительные.

Проповедуя истины веры и нравственности, отдавая, таким образом, предпочтение элементу идеальному, проповедник не должен упускать из вида и элемент действительного, т.е. применяя эти истины к жизни слушателей. Истинной богослужебно-церковной проповедью может быть названа только та, в которой совмещены оба элемента (хоть и не в равной степени) – действительный и идеальный.

Изложение в проповеди того или иного догмата делает ее катехизической, или догматической. Выяснение того или иного нравственного правила, с указанием средств к его осуществлению в жизни, делает проповедь нравоучительной.

Проповедник не имеет возможности вести с церковной кафедры преподавание истин веры и нравственности так же систематично, как законоучитель. Это зависит в первую очередь от того, что слушатели проповедника постоянно меняются. Не имея возможности систематического преподавания, проповедник может говорить за каждым богослужением о том или ином пункте христианской догматики и морали. Указать священнику предмет для проповеди, в области веры и нравственности, может тот или иной текст ил идея  евангельского или апостольского чтения, а так же то или иное событие в жизни воспоминаемого в этот день Церковью святого…

Необходимость преподавания народу с церковной кафедры догматов богооткровенной веры обуславливается тем значением, какое они имеют в религиозно- нравственной жизни и деятельности человека. Ясное сознание  и представление того, во что должны веровать христиане, будит в них глубокое искреннее чувство благоговения перед Богом и Его святыми, чувство страха и любви к Нему, чувство благоговения и благодарности за Его благодеяния к падшему человеку. Знание предметов веры, отчетливо выясненное понятие о них, отражается заметным образом в нравственно – практической деятельности человека.

Нравственные идеи догматов православной веры выясняют для человека смысл его существования, освещают  характер его взаимоотношений  с ближними, служат к подъему нравственной энергии, порождают и укрепляют чувство христианской любви к людям. Этим влиянием догматов веры на духовную жизнь человека и объясняется то, почему люди относятся к ним не безразлично. Например, самые знаменитые  и выдающиеся христианские подвижники, аскеты, отшельники были первыми борцами за чистоту догматического учения Церкви, а их молитвенные воззвания и песнопения представляет собой вдохновенное, проникнутое восторженным религиозным чувством изложение православного созерцательного богословия. Было даже время, когда богословско-догматические вопросы волновали весь христианский мир, были предметом живейшего интереса для лиц всех без исключения званий и состояний, всех степеней образования. Насущность изложения и выяснения догматов веры с церковной кафедры, обуславливается религиозным невежеством всех слоев населения. Отсюда вытекают два правила, необходимые к использованию проповедником:

1.      он должен как можно чаще повторять с церковной кафедры свои догматические проповеди;

     2.   должен излагать и изъяснять догматы веры в такой форме, при которой они легче всего могут быть усвоены слушателями.

Главным недостатком катехизических поучений является их сухость, безжизненность и отвлеченность. Эта сухость и отвлеченность катехизических поучений является печальным следствием того, что проповедники в своих догматических проповедях пользуются обыкновенно точными, но в то же время слишком краткими определениями из школьных учебников по Закону Божьему, а так же научных систем догматического богословия. Такие определения, уместные в научных системах догматического богословия, не могут быть уместными в катехизических поучениях с церковной кафедры. Катехизические поучения – не догматическая система, поэтому не имеют нужды в строго-научном построении и отвлеченных определениях. Катехизические поучения, как и вообще, все проповеди пастыря, должны быть направлены не только к уму человека, но, главным образом, к его сердцу, к его «внутреннему оку» (Мф. 6, 22-23), – этому источнику всех добрых и злых дел человека (Лк. 6,45; Мк. 7,21), источнику даже самого знания религиозных истин. Катехизические поучения должны излагать учение о Боге в том самом духе и тоне, в котором оно сообщалось в сверхъестественном откровении Откровении, а не в том, в котором стремится представить себе религиозные истины отвлеченное, философское мышление человека, хотя бы и на основании Св. Писания. Главным отличием изображения Бога в книгах Свящ. Писания от изображения его в научных богословских системах служит то, что Бог является в Откровении не как отвлеченное Бытие, или Высочайшее Существо, вне отношения Его к людям, а как безграничная Любовь, которая изображается в живом отношении к людям: в заботах о них, в благодеяниях Его к роду человеческому: Быт. 28,13; Исх. 3,6; Мк. 6,9; 1Ин. 4,8; Ин.3,16; Мф. 6,8.

Второй вид проповедей теоретического направления составляют проповеди нравоучительные. Предметом их служит христианское нравоучение, или изображение христианского нравственного идеала. Значение нравоучительных проповедей вытекает из самого понятия о нравственности, как выполнение человеком указанного ему Богом назначения. Хотя вся христианская нравственность сводится к трем основным добродетелям – вере, надежде и любви, но жизнь человеческая, с ее разнообразными обстоятельствами и явлениями ее наполняющими, разделяет эти основные добродетели на множество частных и отдельных соответственно частным случаям и обстоятельствам. Задача нравоучительных проповедей заключается в том, чтобы воспитать в христианах сердце всескорбящее и вселюбящее, чтобы научить их исполнять Божественную волю и соблюдать заповеди Господни. Из самой задачи следует, что проповедник должен говорить в них о требованиях нравственного закона не отвлеченно, не в общих чертах, но в применении их к тем, или иным обстоятельствам их жизни своих слушателей. Не чрезвычайных, аскетических подвигов, не отрешения от мира должен требовать священник от живущих в мире своих прихожан, напротив, он должен непрестанно внушать им, чтобы они честно несли возложенные на них семейством, обществом, государством обязанности. Вместе с тем, он всегда должен напоминать своим слушателям и о духовных потребностях и требовать от них исполнения обязанностей христианина, возложенных на них Православной Церковью. Должен раскрыть всю важность и нравственно-воспитательное значение (а не археологическое или каноническое) требований Церкви и церковно-бытовых обычаев русского народа – крестных ходов, водосвятий, свадеб и т. д., должен указать нравственное значение, а так же средства и способы выполнения церковных постановлений, относительно, напр., постов, почитание праздников и т.д.

Следуя примеру апостола, поучавшего народ днем и ночью (Деян. 20,31), священник должен преподавать прихожанам нравственные уроки не за одной лишь Литургией, но по возможности, за прочими церковными богослужениями, а так же требами. Предмет проповеди для нравоучительного слова пастыря может быть указан священнику или церковным временем, или воспоминаемым событием из земной жизни Спасителя, или идеей почерпнутой из дневного евангельского или апостольского чтения и т. д. Нужно заметить, что священник не должен упускать ни одного удобного случая для преподания  своим духовным чадам нравственного назидания и наставления.

 

                                                          

 

                                                  

                                                                       Лекция 14.

 

Гомилетический реализм церковно-богослужебной проповеди. Публицистический элемент в богослужебной проповеди.

 

Внесение в проповедь публицистического элемента делает пастырское слово жизненным, практическим, современным, прямо отвечающим на потребности той среды, к которой проповедник обращается с  наставлением. Являясь истинным носителем великих христианских идей, священник, вводя в свою проповедь публицистический элемент, или элемент современности, видит задачей своего пастырского слова – разоблачать несостоятельность, ненормальность ложного направления жизни своих современников. Разрушать, подрывать дурной строй  привычек, препятствующих их духовному росту, опровергать и искоренять из сознания своих прихожан их заблуждения и погрешности в отношении к предметам веры и нравственности. Проповедник, по возможности, должен избегать проповедей, отличающихся общим характером содержания, характером, по которому нельзя определить, когда эти проповеди были произнесены, кто и каковы были слушатели, каким насущным потребностям отвечал проповедник. Не смотря на очевидность необходимости наличия в церковной проповеди публицистического элемента, последний, в глазах многих представителей науки о проповедничестве, все еще не занимает достойное место в гомилетических системах в связи с отождествлением церковного и светского публицизма.

  Между публицизмом церковной проповеди и публицизмом светского ораторства глубокое и серьезное отличие. Имея дело с современной общественной жизнью и с современным направлением мысли, будучи одинаково одушевлены желанием исправления и обновления общества, светский публицист и церковный проповедник расходятся друг с другом, прежде всего уже в самом взгляде на современные им обстоятельства и явления общественной жизни.

Все общественные аномалии, все уклонения современников от правильных общественных идеалов, все дурные привычки, умственные заблуждения и предрассудки – для светского оратора или писателя-публициста служат прямым, непосредственным предметом его суда и бичевания, т.к., по его мнению, они в своей сущности  и есть весь корень зла.

  Совсем иной взгляд на общественные недуги у церковного проповедника: для него все эти явления, все пороки современников – являются лишь внешним обнаружением, признаком скрытого внутреннего духовного состояния общества. Он видит в них внешние признаки развращенного, испорченного сердца человека.

 Отличие между светским и духовным проповедником сказывается в отношении к цели производимого ими суда и оценки явлений общественной жизни. Цель светской публицистики – устранение ненормальных общественных отношений, восстановление в обществе внешнего благоприличия и порядка. Церковный проповедник в прекращении тех или иных безнравственных действий, в восстановлении внешнего благоприличия и порядка не видит действительного, истинно-христианского возрождения общества в нравственном отношении. Он продолжает борьбу, даже делает ее еще серьезнее, перенося ее во внутрь, в глубину душевного настроения человека. Он стремится к исправлению, смягчению, очищению самого сердца человека – этого источника добродетелей и пороков. К возрождению, обновлению, очищению самой души человека, его внутреннего существа, его совести, его характера.

Светский и церковный публицисты расходятся между собой и в критерии оценки современных явлений общественной жизни. Светский публицист в качестве такого критерия при обсуждении тех, или иных жизненных явлений. Нравственных недостатков общества, полагает беспристрастный и свободный ум человека. Все принципы и руководящие идеи  выводит из гуманной идеи человеческой личности и человеческого достоинства. Совершенно иной критерий у церковного проповедника. Он оценивает все современные ему явления общественной жизни  руководствуясь Свящ. Писанием и взглядами (правилами) на эти явления Православной Церкви. Поэтому, между церковными проповедниками не может быть никаких принципиальны разномыслий, никакой партийности.

Церковно-проповеднический публицизм, смотря какую именно сторону современности он затрагивает, дает богослужебным проповедям двоякое направление и характер:

• если он касается современных нравственных пороков и вообще, проявления испорченной воли и развращенного сердца людей, то проповеди носят нравообличительный характер;
• если же затрагивает умственные заблуждения в отношении к предметам религии, то сообщает церковному слову характер апологетический.

 

Проповеди нравообличительные и их необходимость.

 

Наименование – обличительных, или точнее нравообличительных проповедей дается тем церковно-пастырским словам, которые не только преподают в положительной форме истины христианского нравоучения, но еще и указывают уклонение общества от требований христианской нравственности, дают, на основании Божественного Откровения и подлинного учения Церкви, оценку этих уклонений и произносят над ними свой приговор.

Пастырские обличения нравственных недугов с церковной кафедры, составляют неприменную обязанность и долг каждого истинного проповедника. Ведь христианское учение своим предметом и своей целью имеет не одно лишь просвещение ума истинными понятиями о Боге, а главным образом – исправление сердца и воли. Иисус, сын Сирахов, относительно пророков Илии и Елисея говорит, что Илия и «предназначен был на обличения в свои времена, чтобы утишить гнев (Божий), прежде нежели обратится он в ярость», а «Елисей исполнился духом его (Илии), и во дни свои не трепетал перед князем; и никто не превозмог его, ничто не одолело его» (Сир. 48, 10,12-14). Пророку Исаии Сам Бог повелевает обличать беззвконный народ еврейский: « взывай громко и не удерживайся, возвысь глосс твой, подобно трубе, и укажи народу Моему на беззакония его, и дому Иаковлеву на грехи его» (Ис.58,1), (Иер.1,17-19), (Иезек. 3,17-19). Стоящий на рубеже двух заветов Креститель гласом вопиющего в пустыне гремел: «порождения ехиднины! Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите достойный плод покаяния» (Мф.3.7). Сам Христос, идеал кроткого и любвеобильного пастыря, как известно, изрек грозные обличения книжников. Фарисеев и синедриона: «ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Ин.8,44), Мф. 23,2-32,33. Апостол Павел, именем Господа нашего Иисуса Христа, завещает, в лице Тимофея, всем пастырям Церкви обличать пороки людей (2Тим.4,2). В ряду проповедников, обличавших нравственные пороки современников, занимают и знаменитые учителя Церкви Василий Великий и Иоанн Златоуст. Св. Тихон Задонский. Обращается к священнику с такими словами: «когда люди, какие бы они ни были, беззаконнуют, и ты известно знаешь, крайне берегись молчать, но беззакония их в слове своем обличай, да не уподобишься псу немому, который не лает, хотя тати находят на дом и расхищают». Один из выдающихся церковных проповедников  говорит, что в настоящее время необходимо «молить Господа, чтобы он для всех нас воздвиг в нашей Церкви мужей с духом и силой наших отцов и учителей, чтобы эти мужи, огненными обличениями, прозорливым разъяснением наших заблуждений – потрясали наши души, пробудили в них чувство страха Божия и озаботились делом спасения нашего». (Ключарев А, прот. Несколько проповедей. М. 1873, с.105).

Не смотря на обязательность для пастырей обличительного слова, обличение людских пороков – это подвиг, подвиг трудный и тяжелый. Трудность этого подвига выражается подчас во враждебном отношении общества к проповедникам-обличителям, которое выражается в движении нетерпения, досады, гнева и мщения: «справедливо, что мы с охотой читаем иногда или слушаем обличительные речи проповедников Слова Божия, хвалим говорящих истину и правду, прославляем вступающихся за невинность и справедливость, хвалим неустрашимость обличающих пороки и развращение, - но это только до тех пор, пока слово истины и правды, слово обличения и укоризны относится к другим, не касается нашего самолюбия, не трогает наших любимых привязанностей, наклонностей и привычек, не отрывает от сердца нашего сросшихся с ним страстей и пороков» ( Димитрий, архиеп. Херсонский. Слова. 1885, т.1, с187).

От проповедника требуется, ввиду такого отношения к обличительному слову, твердость духа и силы, дерзновения и мужества, непреклонности и терпения, но еще более – истинно христианской добродетели и свободы от тех пороков, которыми заражено современное ему общество.

Нежелательные качества обличительного слова.

В числе наиболее выдающихся недостатков обличительных проповедей, должны быть поставлены следующие три:

1. чрезмерность обличения;

2. преследование обличением не порока и порочного явления, а личности;

3. огульные обличения.

Чрезмерность обличения, с одной стороны выражается в произвольном преувеличении проповедником степени нравственной виновности слушателей, с другой – в ненужной резкости самого тона проповеди. Самым лучшим и целесообразным приемом, при изображении и обличении порока является тот, при котором проповедник указывает преимущественно гибельные следствия порока,  когда он наглядно выясняет те результаты пороков и страстей, которые пагубно сказываются на умственной нравственной и физической жизни человека. В виду того, что спасение человека заключается не столько во внешней деятельности его, сколько в постепенном внутреннем просветлении, содержание обличительной проповеди должно быть направлено преимущественно на преобразование внутреннего мира слушателей.  Так смотрел на цель проповедничества св. Иоанн Златоуст. Изобличая пьянство, он прибавляет, что не рассчитывает пресечь своими обличениями сам порок: «мне довольно бы и того, - говорит он, - если бы ты, протягивая руку хоть к десятому стакану вина, почувствовал укор совести, если б осознал, в какую бездну ты стремишься».

Нравообличительная проповедь только в том случае может быть подлинно церковной, когда:

• все заслуживающее обличения не смягчается, все требования нравственного закона и сверхъестественного Откровения не утаиваются и не скрываются;
• главным побуждением проповедника к обличению пороков служит его ревность о спасении пасомых и жалость об их греховном состоянии.

Воздерживаясь от ненужной и излишней резкости тона, священник, в то же время, должен иметь в виду, что и постоянная мягкость не всегда бывает полезна. Проповедник не может по личному произволу смягчать требования христианского нравоучения, как и не должен он сглаживать современной действительности.

Правдивое и настойчивое слово обличения должно быть предлагаемо священником кротко. «Кротость не есть робость. Обличай не с  гневом, не с ненавистью, не со злобою, не с враждою, как бы против врага, - все это должно быть оставлено; а как? – с любовью, с состраданием, скорбя больше самого обличаемого, душевно сожалея о его положении», - говорит св. Иоанн Златоуст. «Никогда не может убедит гневающийся», - говорит тот же святитель. «Обличать поступки нужно кротко и умеренно, - пишет св. Григорий Двоеслов, - потому что человек часто грешит не по злобе, а или по неведению, или по слабости. Все мы, пока остаемся в этом бренном теле, неизбежно подвержены слабостям, и каждый по себе может судить, какого снисхождения заслуживают немощи ближнего». Св. Иоанн Златоуст, замечает, что: « в язвы, нанесенные обличениями, проповедник должен вливать, как бы елей, слово утешения. Высшее правило учения состоит в том, чтобы не только обличать, но и утешать. Кто постоянно только увещевает, то делает слушателей более беспечными, а кто только обличает, тот делает их более упорными».

Вторым главнейшим недостатком обличительной проповеди является смешение проповедником личности слушателей с овладевшим ими пороком. Возвышая, напр., свой голос против известных пороков, проповедник говорит так. Как будто для него ненавистно не лихоимство или пьянство, но сам ростовщик или пьяница, - не гордость и высокоумие, но именно человек, выдающийся или по своим умственным способностям, или по общественному положению своему, или, наконец, по своему материальному благосостоянию, что обыкновенно и служит предметом человеческой гордости. Между тем, ни природные способности, ни богатство, ни видное положение в обществе сами по себе не делают человека заслуживающим порицания или обличения. Делают его таким противонравственные способности, неправильный способ употребления богатства и т. д. Проповедник-обличитель должен щадить в обличаемых образ Божий, духовно-разумную сторону их существа и вообще все  то, что принадлежит им по праву человечества. Если проповеднику, даже при беспристрастном и бескорыстном обличении надлежит отличать личность человека от его пороков, то недостойным звания проповедника служит сведение в проповеди с кем-либо счетов. Обличение против определенных личностей, как бы мстя последним за нанесенные ими оскорбления самим проповедникам, или их родственникам.

Наконец, третий недостаток обличительного слова большей частью выражается в том, что проповедник, при обличении того или иного порока, распространяет виновность в этом пороке на всех христиан, даже на все человечество. «Если мы слабы и несовершенны, - говорит преосвященный Иннокентий, архиепископ Херсонский, - то и должны сознавать свою слабость, а не распространять ее на всю Церковь. Найдутся чистые души, которые оправдают собою Промысл, докажут своей жизнью, что Церковь Христова более и более приближается к той лепоте, в которой она должна явиться на брак Небесного Жениха» (Иннокентий, арх. Херсонский, Сочинения. Спб., 1873, т.1, с. 432-433). «Поэтому, будет великое дело – внушить народу доверие к тому, что спасение возможно решительно для всякого, для чего необходимо изложение того, как именно возможно жить по христиански при современном укладе жизни, как нужно жить и действовать христианину в семье и обществе» (Чего просит народ. М, 1887, с.17).

 

Предметы обличительного слова.

Существует два воззрения по вопросу о том, что может и должно служить предметом обличительного слова. По одному из этих воззрений, в своем обличительном слове не должен касаться тех мелких, повседневно встречающихся в человеческой жизни недостатков, которые носят название «слабостей». Некоторые говорят, что обличать такие недостатки нет нужды, потому что они не оказывают почти никакого влияния на ход истинно-православной жизни и являются даже неизбежными для человека. По мнению представителей этого воззрения, предметом обличительных проповедей могут служить лишь более или менее выдающиеся явления в области нравственной жизни.

  Согласно другого взгляда на обличительную проповедь, напротив, проповедник с церковной кафедры не может затрагивать явлений общественной жизни и тех фактов и отношений, которые имеют основой своей слагавшийся веками и унаследованный от поколений строй общественной жизни. Касаться таких явлений общественности, по мнению сторонников этого воззрения, церковные проповедники не должны касаться потому, что они могут преступить границы своей компетенции в суждениях о фактах общественной жизни и таким образом. Оказаться непризванными судьями дел, которые не имеют никакого отношения к истинной цели христианского проповедничества – исправлению сердца и воли людей.

  Оба указанные воззрения являются несостоятельными:

• все маловажные и ничтожные недостатки, на которые, по уверению сторонников первого воззрения не стоит внимания, постепенно подтачивают весь духовный организм человека. «Нарушая малые обязанности, мы,  - говорит один из западных проповедников (Берсье), - парализуем совесть, которая незаметно теряет свою чувствительнсть ко всему доброму, честному и высокому, и это тем скорее, что никакой крайний позор ее не предостерегает и не устрашает». Поэтому немаловажное дело совершают те церковные проповедники, которые стараются усовершенствовать и нравственно облагородить человеческую жизнь и в обыденных отношениях, возвышая свой голос против т. н. мелких недостатков и  слабостей.

Прор. Исаия, обличал своих современников в том, что серебро у них неочищнное, а продавцы опьяняющих напитков смешивают вино с водой (Ис. 1,22). О Христе Спасителе св. Иоанн Златоуст говорит: «когда Единородный Сын Божий пришел на землю, принеся высокое учение и желая насадить ангельскую жизнь, Он не мало говорил о таких предметах, которые кажутся еще маловажнее этого: о приветствиях, о сидениях посреди других, о возлежании на первом месте. Эти, по видимому, маловажные дела, когда пренебрегают ими, становятся великими поводами ко грехам».

• Не состоятельно так же и то воззрение, по которому обличительное слово проповедника не может касаться вопросов общественной жизни. Против этого воззрения говорит как древняя, так и новая практика наиболее славных церковных проповедников.

Так, из истории христианского проповедничества известно, что св. Иоанн Златоуст, в своих обличительных проповедях касался вопросов о рабстве, об отношениях между рабами и их владельцами, о таких общественных удовольствиях как – гладиаторских боях, звериных травлях и т. д., которые не только не запрещались, но и поддерживались законами и государственными людьми. Древне-русский самобытный проповедник, составитель «Статира», также касался вопросов общественности, и. в частности, об отношениях господ к рабам. Вообще, исторические данные могут служить достаточными основаниями и побуждениями для проповедников к обличению в своих проповедях недостатков общественной жизни. Но при этом проповедники должны знать границы своего обличительного слова, направленного против нравственных аномалий  в жизни и строе современного ему общества.  Задача обличительной проповеди – указать несоответствие жизни человека со Словом Божиим и способствовать нравственному совершенствованию человека. Для пастыря необходимо помнить, что обличительные проповеди его могут касаться  лишь тех сторон общественной жизни, где замечается нарушение христианских нравственных идей и принципов.

 Таким образом, предметом пастырского обличительного слова может служить:

1.      обыденная жизнь с ее недостатками и слабостями;

2.      жизнь общественная, в ее соприкосновении с нравственной областью.

Апологетическая проповедь и ее возможности.

Обличая нравственные недостатки паствы, церковный проповедник не должен оставлять без внимания и те умственно-теоретические заблуждения современников, которые не только расшатывают религиозные верования и убеждения, но  и имеют достаточное влияние и на нравственно-практическую жизнь верующих. В виду гибельных для общественной нравственности последствий различных лжеучений,  проповеднику надлежит позаботиться о пресечении этого зла и позаботиться о произнесении апологетической проповеди, в которой он подробно и обстоятельно, а самое главное убедительно, должен разобрать неправославные, антицерковные и антирелигиозные учения, мнения и воззрения, проникающие в современное ему общество.

Есть мнение, что апологетические проповеди, в которых дается широкий простор холодному рассудку, подавляющему живую, простосердечную веру, могут свидетельствовать об упадке и нетвердости веры  в самом проповеднике. Св. Иоанн Златоуст говорит: «сила истины не нуждается ни в какой помощи; хотя бы тысячи людей старались заглушить ее, она не только не истребляется, но через самых притеснителей своих становится блистательней и возвышеннее, посмеиваясь над беснующимися и тщетно изнуряющими самих себя».  В возражение этому, можно сказать, что церковный  учитель-апологет не сообщает слушателям ничего нового, добытого своим умом, но путем отрицания и  опровержения воззрений, не согласных с христианским учением, выясняет и раскрывает затемненные в сознании слушателей высокие положительные религиозные истины христианства. Рассудочный элемент, привносимый проповедником-апологетом в проповедь, не только не противоречит христианству, но в известной степени даже требуется и предполагается им. Вера человека, от действия рассудка в пользу самой веры нимало не страдает. В самом Свящ. Писании неоднократно говорится о необходимости рассудочного отношения к истинам богооткровенной религии, как и к различным лжеучениям, которые могут быть приняты за непогрешимые истины. «Духовный человек судит о всем», - говорит апостол Павел (1Кор. 2,15). «чтобы не увлек его философией и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не Христу»,- продолжает он (Колос. 2,8). Каждый из нас, пишет ап. и евангелист Иоанн Богослов должен: «испытывать духов, от бога ли они» (1Иоан. 4,1).

Истина сама по себе, конечно, не нуждается ни в какой помощи, как сказал Златоуст; но ум человеческий, затемненный вредными учениями и наполненный ложными теориями и гипотезами, нуждается в просветлении и очищении, - и нужда эта сильна и настойчива.

Цель апологетического слова – не защита христианского учения от каких-либо нападений «науки», т.к. христианство еще не поколеблено в своих основах, да и не может быть поколеблено. Апологетическая проповедь имеет своей целью – «возвратить сердца отцов детям, и непокоривым образ мыслей праведников» (Лк. 1,17). В применении к современным обстоятельствам, цель е состоит в привлечении  в лоно Церкви добровольно отпавших верующих, увлекшихся ложной наукой и антихристианскими воззрениями. Эти люди посещают храм. Пастырь Церкви должен воспользоваться этими посещениями для насаждения в умах и сердцах этих заблудших овец истин христианского вероучения и морали. Путь к этому один – первоначально нужно очистить, освободить умы и сердца от влияния гибельных учений, указать их ложность, на основании этого заронить сомнение человека в принятом лжеучении. Вместе с тем,  пробудить интерес его к христианскому церковному учению как догматическому, так и нравственному и только потом, можно будет подробно и систематически раскрывать перед ним, в положительной форме, все величие, достоинство и святость христианства в его догматическом и нравственном учении.

Положительные свойства истинно-апологетической проповеди.

Прежде чем выступать с апологетической проповедью на церковной кафедре, священник должен:

1.      тщательно исследовать, какие именно из антихристианских взглядов распространены среди его паствы, какими лжеучениями увлечены его слушатели. Он не должен опровергать и  разбирать те лжеучения, которые не известны или мало известны среди его слушателей.

2.      разузнать, что служить причиной неверия и увлечения.

Есть два рода неверующих и заблуждающихся:

• Одни, в умственном отношении более развиты и попадают под влияние лжеучений вследствие непосредственного, серьезного ознакомления  с литературными произведениями или проповедниками лжеучений. Неверие в этих людях является плодом  из размышлений и изысканий, получивших лишь ложное, одностороннее направление.
• Другие же вступают на путь заблуждений по причине испорченности сердца, развращенности своих духовных инстинктов и привычки к чувственным удовольствиям. Такие люди, причисляя себя к последователям той или иной доктрины, обычно имеют лишь самые поверхностные понятия о ней.

Апологетическая проповедь применима для адептов лишь первого разряда, для второго типа заблуждающихся должна действовать проповедь обличительная.

От проповедника- апологета требуется, чтобы он сумел заинтересовать, увлечь своих сомневающихся слушателей. Проповедь священника вообще есть убеждение слушателей в той или иной истине. Найдя точки соприкосновения между верой, исповедуемой православной Церковью и теми воззрениями и учениями, которых придерживаются вольнодумцы. Проповедник должен исходить из признаваемых общих как для Церкви, так  и для этих людей начал. Точки соприкосновения он должен найти. В душе любого человека всегода таиться нечто положительное, нечто такое, на что его отрицание не распространяется. Напр., вряд ли кто станет утверждать, что у него нет никаких других потребностей, кроме животных или сомневаться в существовании зла в мире. На эти-то пункты соприкосновения и должен обращать свое внимание церковный проповедник и рассмотрев их, должен вести мысль неверующего к признанию других, близких и родственных им положений. Этим он расширит взгляд отрицателя на закрытую от него неверием и лжеучением область христианского богопознания.

Проповедник-апологет должен обратить внимание на те доказательства, которые он будет приводить в своих апологетических проповедях. Представленные проповедником доказательства должны иметь значение для сомневающихся слушателей. Напр., если последние, отрицают сверхъествественное Откровение, то проповедник, в доказательство своих положений и слов, не  должен ссылаться на книги Свящ. Писания, имеющие значение непререкаемого авторитета лишь для верующих.

Проповедник, в отношении к разбираемым лжеучениям должен быть мягким и кротким. Его апологетические проповеди должны быть свободными от укоризн и обличительных выражений. Но это не означает, что священник должен  признавать за лжеучениям и заблуждениями право на свободное существование. Тон речи проповедника должен быть такой, чтобы все его слушатели чувствовали твердость, несокрушимость его веры, прочность и силу его религиозных убеждений. Твердость веры и убеждений проповедника служит свидетельством силы и твердости самой, исповедуемой пастырем и всей Церковью истины.

 

Аргументы против апологетической проповеди.

 

Пастыри и учителя Церкви, преемники апостолов, поставляя своей исключительной задачей проповедовать Евангелие на основе устной и письменной проповеди Христа и апостолов, следуя заповеди св. апостола Павла Тимофею и Титу – «не вступать в словопрения, что ни мало  не служит к пользе, а к расстройству слушающих и даже удаляться непотребного пустословия, глупых и невежественных состязаний, и родословий, и споров, и распрей о законе, ибо они бесполезны и суетны» (2Тим. 2.14,16,23; Тит.3,9). «Еретика, - наставляет ап. Павел Тита, - после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден» (Тит. 3,10).

 Преосв. Никанор, арх. Херсонский, говорил: «Где теперь эти гордые философские построения этих академиков, перипатетиков, циников, стоиков, эпикурейцев, скептиков, эклектиков, неоплаоников?- Все это рухнуло, даже бесшумно и развеялось по ветру прахом совсем бесследно. Где теперь также ближайшие к нам антихристовы слуги – Вольтер и энциклопедисты? Стоило ли пастырям изучать и опровергать Канта, отвергнувшего всю философию древности, когда его оставили Фихте, Шеллинг и Гегель, построив каждый свою собственную систему, не согласную с системами других? Стоило ли изучать Гегеля, который утверждал, что его понял только один человек, да и тот понял плохо. Которого чтобы понять, нужно наперед сойти с ума; которого осмеяли и откинули с презрением, как пустого фантазера Бюхнер, Мелешотт, все материалисты и позитивисты? Стоило ли пастырям Церкви опровергать этого Бюхнера, которого один русский, известный ученый Цион называет темным медиком, одинаково далеко стоящим как от философии, так и от науки; которого, как и единомышленников его – Мелешотта, Карла Фохта  и других материалистов, с пренебрежением отбрасывают новейшие позитивисты, как ненаучных метафизиков? Стоит ли опровергать философов-пессимистов – Шопенгауэра, Гартмана, которые в основу бытия полагают бессмыслие, советуя человечеству стремиться от страданий бытия к покою небытия, полагая, что безумное человечество, посягнув на собственное бытие и потушив свое сознание, может достигнуть благотворного для всех и всего результата – потушения бытия всей вселенной». (Певницкий В. Рецензия на «Собрание поучений еп. Уфимского Никанора». Богословская библиотека. 1884 №3.

 

Аргументы в пользу произнесения апологетической проповеди.

 

Христианские проповедники, как только гностицизм стал угрожать Церкви, не замедлил выступить против него с полемической литературой. Чем шире гностицизм начинал распространяться, тем сильнее были удары, наносимые ему со стороны христианских учителей. Против гностицизма выступили: св. Мелитон, написавший книги: «О воплощении Христа», « О страдании Христа», «О творении» и др. Св. Иреней Лионский, оставивший после себя обширное, в пяти книгах, сочинение: «Обличение и опровержение лжеименитого знания»; св. Ипполит, еп. Остийский, написавший: «Обличение всех ересей», Тит Флавий Климент, пресвитер Александрийский, оставивший сочинение под заглавием: «Строматы, или сборник, содержащий ученые записки касательно истинной философии»; Тертуллиан, написавший «Против Маркиона», в пяти книгах, «Против валентиниан», «О плоти Христа» и др., писал против гностицизма и Ориген. Сам Спаситель обличал современные Ему заблуждения, примером чего может служить известная Его беседа с саддукеями об истине воскресения мертвых (Мф. 22,23-33).

 

                                    

                                                                   

 

                                                                              Лекция 15

 

Субъективная сторона церковно-богослужебной проповеди. Генезис и строй церковно-богослужебной проповеди. Субъективизм богослужебно-храмовой проповеди. Способы приготовления к проповеди.

Церковно-богослужебная проповедь, имея своим предметом и источником неизменные, вечные истины веры и нравственности христианской, в устах пастыря-проповедника является не просто воспроизведением или чтением слов и изречений Свящ. Писания, но полным вдохновения воспроизведением его возвышенных, благороднейших чувств, рожденных в нем. С одной стороны - глубокими размышлениями о тех. или иных библейских событиях, о той, или иной нравственно-религиозной истине, или даже о тех, или иных явлениях современной ему общественной жизни, - а с другой стороны – горячей «снедающей» любовью к своей пастве, сознанием своего долга быть учителем верующих и, наконец, ревностью о славе Божией.

Проникаясь высокими, возвышенными, святыми нравственно-религиозными идеями Божественного Откровения, искренно, непоколебимо веруя в признаваемые Церковью догматы и в то же время видя отступления и уклонения паствы от нравственного христианского идеала, видя их недостаточные познания в области веры, даже слабость самой веры в них, проповедник, в силу возложенного на него долга, в силу своей христианской любви к людям, дает, на основании Свящ. Писания и церковного предания - советы, указания, предостережения, наставления и т. д., сообразно с требованиями времени и духовными запросами своей паствы. Он предлагает свое собственное слово в смысле субъективного изложения, раскрытия, словесного выражения данных  в Откровении и хранимых Церковью истин. Это новое, но вполне согласное с Божественным Откровением слово проповедника есть произведение его ума, плод его размышлений, проявление его религиозного чувства. В ней обнаруживаются все индивидуальные особенности проповедника: не только убеждения и познания его, но и его умение применить свои способности, его литературный и ораторский таланты и т. д.  Обусловленные этими способностями проповедника и стоящие в генетической зависимости от них, свободное изложение и сообщение слушателям религиозно-нравственных идей и понятий - составляют субъективную сторону церковно-богослужебной проповеди.

 Итак, в субъективном отношении, богослужебно-храмовая проповедь - плод умственного труда проповедника, изложение его христианских убеждений, результат его мыслительной деятельности, напрвленные к упорядочению, расположению, и уяснению тех познаний и сведений, которые были приобретены им заранее. Упорядочивающая, систематизирующая, соединяющая в одно целое мыслительная деятельность и должна служить его приготовлением к каждой отдельной проповеди. Только то слово проповедника может быть названо в полном и истинном смысле проповедью, идеи которого созрели в уме проповедника еще задолго до произнесения слова.

Существует две категории проповедников, произносящих проповеди своего составления:

• Одни, за  несколько дней перед проповедью, начинают читать проповеди и сборники проповедей выдающихся проповедников, стараясь извлечь из них мысли относящиеся к предмету своей проповеди. Собранные и переработанные в единое целое разрозненные чужие мысли и изречения, предлагают данные проповедники в качестве своего церковно-проповеднического слова.
• Другие, постоянно размышляют  и изучают божественную истину с целью принятия ее в свое сознание и сердце, с целью расширения своего умственного кругозора, приобретения широты и зрелости характера – столь необходимых истинному проповеднику. Восприняв истину христианства всем существом своим, они всегда имеют наготове и предмет и мысли для своего слова.

Из указанных двух категорий проповедников, наиболее близкими к идеалу истинного проповедника стоят представители второй категории.

Истина, о которой говорят проповедники первой категории – это истина книги, а не богодухновенного опыта человека. Став предметом интереса для проповедника лишь за несколько дней до его выступления перед слушателями, истина эта не может быть усвоена всем его существом, не может полностью  войти в его душу, не делаются частью его личной жизни и опыта.

Проповедники второй группы, всецело усвоившие на веру истины христианской религии и нравственности и вместе с тем, стремящиеся обосновать их на началах человеческого разума, выяснить все значения их для жизни человека, применить их к различным временам, судьбам и обстоятельствам – они, как самостоятельные мыслители, предлагают в своих проповедях слово непосредственно  идущее из души, твердое, убежденное слово, дышащее живой верой и поражающее силой убеждения.

  Генезис истинно-христианской церковно-богослужебной проповеди – это плод мыслительной деятельности проповедника и опыт его верующего сердца.

Мыслительная деятельность проповедника имеет два направления:

• В отношении ко всей вообще богослужебно-проповеднической практике. В этом случае, работа мысли его должна быть направлена на создание и уяснение цельного, стройного христианского мировоззрения, на разумное усвоение и обоснование христианских истин, на расширение своего умственного потенциала.
• В отношении к каждой отдельной, определенной проповеди, приуроченной к одному известному дню. В таком случае, мыслительная деятельность, сопутствуемая ярким религиозным переживанием, должна быть направлена на то, чтобы сделать эту проповедь  понятной, необременительной для внимания слушателей, жизненной убедительной, назидательной.

Внешние достоинства и качества проповеди достигаются умелым отношением проповедника к внешнему построению, т. е. форме проповеди, к ее языку и объему, привнесением в проповедь элемента наглядности.

Внутренние же качества стоят от силы и степени необходимого в проповедническом слове психологического анализа, лирического элемента и молитвенного духа.

 

Психологический анализ в церковно-богослужебной проповеди.

Каждый проповедник должен позаботиться, прежде всего, о том, чтобы его церковно-богослужебное слово было жизненно и увлекательно. Эти качества достигаются глубоким психологическим анализом нравственных состояний, который должен вноситься проповедником в его церковно-учительное слово. Слабость, а тем более, отсутствие его делают проповедь сухим, черствым,  безжизненным трактатом, утомляющим внимание слушателей и ничего не дающим их сердцу.

Напр., в проповеднической литературе множество церковных поучений о любви к ближним. Но, нет среди них почти ни одной, в которой бы проповедник старался проникнуть в тайны человеческого сердца, заглянуть в душу человека и передать то, что он там увидел и нашел. Говориться только об одном: любить нужно потому, что, с одной стороны так заповедовал Христос, а с другой – все люди братья. Кто не любит своих ближних, тот не достоин называться именем христианина, до христианской любви не возвышался ни один из языческих мудрецов. Любящих - ожидает царство небесное, нелюбящих – вечные муки.

 Почему же голос церковного проповедника остается «гласом вопиющего в пустыне»? Причины кроются в самом характере проповеди, в отсутствии верных изображений внутреннего состояния человека, в полном отсутствии психологического анализа нравственного состояния христианина. Дело проповедника – проникнуть в глубину души человеческой. Проповедник должен быть тонким, искусным психологом. Проповедь должна открывать психофизеологические пружины нравственных поступков, подмечать и различать моменты борьбы сталкивающихся мотивов, раскрывать опасность душевных «порывов» и движений. Она должна приучать и научать людей входить в свое сердце, всматриваться в свою внутреннюю жизнь, наблюдать за проявлениями ее – таким образом, все более познавая себя.

С этой точки зрения, напр., в проповеди о любви, при присутствии в ней психологического  анализа, необходимо наглядным образом показать, что тот человек, который питает в отношении к своим близким враждебные, неприязненные чувства – жалкое, несчастное существо. Вражда гложет и подтачивает его сердце, мучает его внутренней жгучей болью, вытесняет из сознания его возвышенные и благородные чувства и мысли, вносит в его духовный, внутренний мир тьму и разрушение, уничтожает и извращает его нравственно разумную природу и вносит элементы разложения в его семейную и общественную жизнь.

Дав, таким образом, своим слушателям почувствовать всю неестественность и жалкое состояние греховно-злобного человека, поселив в них отвращение к этому состоянию, проповедник далее переходит к анализу противоположного, светлого, мирного, нравственно-высокого и нравственно-прекрасного состояния, в котором находится человек, полный горячей, искренней любви к своим ближним.

Где может проповедник приобрести знания психической жизни человека?

Некоторую пользу в этом отношении может принести священнику чтение и изучение психологии, как науки. Это поможет уяснить и осветить те внутренние состояния человеческой души, которые были пережиты им в то или иное время. Но одной науки недостаточно.

  Постигнуть человеческую душу, проникнуть в сокровенные тайны человеческого сердца поможет глубокий акт самопознания, самоуглубления, самоизучения. Необходим продолжительный духовный опыт. Только собственный духовный опыт может сделать пастыря Церкви психологом. Многие пастыри Церкви, в особенности старцы-монахи, почти не обладая научным знанием психологии, были истинными учителями своих пасомых и глубокими знатоками человеческой души. Многие же священники, довольно основательно изучившие душу человека по книгам, но не обладавшие духовным опытом, не были знатоками живых людей и в своих проповедях являлись сухими, отвлеченными теоретиками.

 

                                  Лирический элемент в богослужебно-храмовой проповеди.

 

Церковно-богослужебная проповедь не должна быть холодным, кабинетным рассуждением. Она – живое общение и соприкосновение сердца проповедника с сердцами окружающих церковную кафедру слушателей. Религиозно-нравственные идеи, сознательно воспринятые проповедником и уясненные его умом, должны непременно коснуться его сердца, стать его живым достоянием. Они должны вызывать у него и у слушающих его людей возвышенные, нравственно –прекрасные, истинно-христианские настроения и чувства. Внутренняя жизнь пастыря не может быть отделена от его учительного слова. Все, что он излагает в проповеди, все то божественное учение, которого он касается в своем слове, должно предварительно пройти через его душу, характер и сердце, через все его нравственное существо. Его проповедь должна быть изъявлением его христианско-возвышенных чувствований, святых, искренно сердечных порывов. Три четверти церковного слова зависят от того настроения и вдохновения, в котором находится проповедник в минуты произнесения проповеди, от той силы и степени веры, которая воодушевляет проповедника. Насколько успех проповеди зависит от самого настроения пастыря, видно из рассказа архиеп. Иннокентия - в нем проповедник, вместо поучения, сказал только: «братие, давайте плакать и молиться», и все, в ответ на эти слова пали на землю и плакали» (архиеп. Иннокентий. Правилен ли взгляд на проповедь, как только на передачу учения Церкви? Руководство для сельских пастырей. 1887, №43).

  Лиризм проповеди присущ ей во всем ее  составе, в самой основе характера церковной проповеди, во всем ее существе. Лиризм проповеди, как выражение личных чувств и настроений пастыря, имеет место, когда проповедник действительно заинтересован, увлечен, всецело поглощен предметом проповеди. Церковное слово должно нести на себе следы задушевности и сердечности пастыря. Искренность, теплота, глубина и энергия живого, одушевленного чувства, веяние теплого духа Христовой любви, веры и надежды – вот что должно характеризовать истинно-христианскую проповедь. Только глубоко прочувственная, лирически восторженная или грустно-элегическая, проистекающая из души церковного учителя проповедь, может произвести сильное, неотразимое впечатление на сердца слушателей. О чем бы не беседовал, какой бы предмет не раскрывал церковный проповедник, слово его должно быть согрето теплотою чувств: ничто так не действует на сердце человека, как слово, сказанное «от сердца».

Высокое настроение проповедника, глубокое и сильное чувство, охватившее его, выражается не только в кратких, сильных, могучих словах и быстрых переливах разнообразных тонов речи проповедника, но и во внешних его действиях. Наблюдения и опыт показывают, что внешние действия у человека, глубоко убежденного и высоко настроенного, бывают так же плодотворны и действенны, так же воздействуют на сердца и волю слушателей, как и восторженно-вдохновенная, глубоко-прочувственная его речь. Одна слеза может оказать неотразимое влияние на сердце человеческое. Спаситель, во время Своей земной жизни, неоднократно выражал в слезах Свою безграничную любовь и сострадание к людям, плакал о погруженном в беззаконие Иерусалиме, сильным воплем и слезами приносил молитвы и моления Богу (2Кор. 6,7). Св. ап. Павел нередко сопровождал свое слово слезами, что можно видеть из его речи к ефесским пастырям (Деян. 20,31). Пророк Иеремия нередко проливал слезы по причине нравственного растления израильского народа.

Внешние выражения внутренних движений души проповедника проявляются не только в слезах, но, смотря по характеру чувств, переживаемых проповедником, могут обнаруживаться в его взгляде – то кротком и ясном, то полном огня и движений,  на его челе – то ровном и гладком, то мрачном и грозном. Все эти проявления чувств проповедника, вместе с разнообразными движениями его голоса, вместе с содержанием его речи, сливаются в один цельный, нераздельный, единый, могучий инструмент воздействия на сердце, волю и ум  слушающих его людей.

 Эти чувства и настроения развиваются в пастыре его глубокой, сердечной верой в Бога, его живым сознанием необходимости проповедничества, его любовью к своей пастве, наконец – его увлечением, искренним расположением к предмету проповеди. Они поддерживаются, укрепляются и  созидаются  долгими размышлениями,, углубленным изучением истин христианского учения, чтением Св. Писания, особенно Евангелия и Псалтыри, чтением свв. отцов Церкви и знаменитых проповедников. Псалтырь – священная поэзия древних евреев, в ней каждое слово дышит искренностью естественного, живого, прочувственного человеком, неподдельного не сочиненного чувства. В церковно-богослужебных книгах священник найдет величественный, умилительный, дышащий полной жизнью поэтических образов лиризм богослужебных текстов, почерпнет то вдохновение, которым должны быть исполнены его церковно-учительные слова.

 

                                  Молитвенный дух церковно-богослужебной проповеди.

 

Молитвенный дух церковно-богослужебной проповеди, порождаемый  искренним религиозным чувством проповедника, выражающийся в его сердечных молитвенных обращениях к Богу и отражающийся в голосе и во всей внешности, освящает мысли слушателей, возносит к небесам их сердца, подвигает их волю к исполнению божественных повелений. Речь проповедника, исполненная молитвенным духом и богатая молитвенными обращениями к Богу, получает священный характер, удерживает внимание слушателей в напряжении, соединяет сердца к единодушному исповеданию и прославлению Господа, источает слезы умиления и благодарности, научает плакать и молиться. Необходимость  внесения в церковно-богослужебную проповедь молитвенного духа определяется не только духовной пользой, но так же и той обстановкой храма, при которой это слово произносится. Люди идут в храм, главным образом, чтобы раскрыть перед Богом свои скорби и душевные тревоги, чтобы высказать свои смиренные прошения об отпущении грехов, или чтобы поблагодарить Его за полученные благодеяния. Люди идут в храм, чтобы найти там явление духа и силы, просветить свое сердце, утвердить свою слабую волю. Они ищут эту внутреннюю, благодатную, зиждительную силу в церковных священнодействиях и проповеди, которая действительно, по своему назначению должна проникать внутрь человека до «разделения души и духа» (Евр. 4,12).

  Непрестанно вознося, по заповеди апостола, к Вседержителю молитвы, проповедники, приобретшие, путем долгих молитвенных упражнений, молитвенное настроение, не будут нуждаться в искусственном сочинении молитв для своих церковно-учительных слов, но молитва сама будет исходить из их сердца, как живое выражение их искреннего религиозного чувства.

 

Нравственная сила церковно-богослужебной проповеди.

 

Церковно-богослужебная проповедь, как сообщение народу слова Божьего, имеет своей целью нравственное возвышение  и воспитание  членов Церкви. Эта цель предполагает, что церковное слово пастыря должно носить в себе особую, нравственную, животворную силу, которая бы подвигала слушателей  на путь нравственного совершенствования. Цель требует от церковно-богослужебной проповеди нравственной «назидательности». Нравственная сила проповеди, окрыляющая душу человека, восторгающая ее к святому и высокому, возвращающая к Божественному источнику истины и добра, направляющая волю к благим деяниям и подвигам, улучшающая помыслы, утончающая чувства, сохраняющая способность возвышенно, духовно мыслить и чувствовать – эта сила не находится в зависимости от отвлеченных нравственных выводов, не стоит в какой-либо связи с ними. Нравственная сила и назидательность проповеди – это совокупное действие всех внутренних и даже внешних качеств проповеди, вместе с самим предметом ее. Польза проповеди заключается в том, что она ведет нас к самопознанию, т.е.  к разумному пониманию наших душевных способностей и свойств, наших сил, дарований, немощей и слабостей. Самопознание же – это первый шаг к нравственному исправлению и самоусовершенствованию. Самоусовершенствование  и духовный подъем тогда только возможны, когда человек ясно сознает свои слабости и недостатки, и, когда, его мысленному взору ясно преподносятся образы нравственной и идеальной жизни. Заслуга и высокая польза церковной проповеди в том именно и состоит, что она оказывает человеку в этом отношении самую деятельную, самую разумную и целесообразную помощь. Отрицанием всего недостойного, низкого и ложного, силой своей отеческой искренности, силой лиризма своих слов, проповедник поднимает мысль и настроение слушателей на высоту нравственных идеалов, воспитывает благородные, возвышенные чувства, подвигает волю к добродетели. Путем тонкого анализа чувств и действий человека, его мыслей и поступков, идей и идеалов, проповедник будит в слушателях совесть, делает их более способными для благородных усилий и самоотверженных поступков, более чуткими к требованиям нравственного долга.

Нравственная сила проповеди, как сумма внутренних качеств последней, имеет своим действием влияние на совесть слушателей и побуждает их к самопознанию.

 

Основная форма церковно-богослужебной проповеди.

Действенность церковно-богослужебной проповеди зависит не только от внутренних качеств – т. е. не только от силы и степени выражающегося в ней личного убеждения, воодушевления и религиозного настроения, но зависит от внешних качеств, от приспособленности к настроению, пониманию и умственному развитию слушателей. Проповедник должен приложить усилия к тому, чтобы сделать свои проповеди ясными, доступными пониманию своих слушателей, увлекательными и необременительными для их внимания.

Тогда как формой прочих видов пастырской проповеди служит преимущественно эротематическая в связи с акроаматической, церковно-богослужебная проповедь имеет форму исключительно лишь акроаматическую. Истины веры и нравственности раскрываются проповедником перед слушателями в связном, целостном виде.  Во время произнесения поучений, проповедник не встречает со стороны слушателей возражений, замечаний, требований упрощения речи. Нередко это безмолвие внушает проповеднику ложную мысль, что его поучительные слова ясны, жизненны, хотя на самом деле они такими свойствами не обладают.

Задавшись целью сделать свою проповедь приемлемой для усвоения, проповедник должен в первую очередь обратить на план проповеди, на разумное и основательное расположение в ней главных и второстепенных мыслей. План проповеди, как и для каждого литературного произведения, является необходимым требованием нашего ума, все приводящего в систему, всему придающего стройный, упорядоченный вид.

 Церковно-богослужебные проповеди делятся на слова, поучения, беседы и речи.

   Беседой называются церковно-богослужебные проповеди, которые берут исходной точкой Свящ. Писание и посвящены изъяснению богодухновенных книг, по порядку стихов Библии, подчиняя течение мыли указаниям текста. С таким же правом, можно дать название беседы и всякой другой проповеди, т.к. каждое учительное слово проповедника должно быть, по существу дела, искренней, душеполезной беседой духовного отца с духовными детьми.

Поучения –  это проповеди, в которых излагают тот или иной нравственно-религиозный предмет более или менее просто, безыскусственно и сравнительно кратко. Но, с одной стороны, каждая проповедь вообще должна быть понятной для слушателей, с другой – уже по самой идее  и цели своей, пастырская проповедь должна быть поучительной, назидательной и душеспасительной.

 Итак, форма богослужебной проповеди одна – акроаматическая. Термины же: слово, беседа, поучение, должны быть рассматриваемы как синонимы и названия одной и той же проповеди. Каждая церковно-богослужебная проповедь должна быть и словом, как связное, целостное изложение известного предмета, - и беседой, как непосредственное воздействие проповедника на слушателей, - и, наконец, поучением, как пастырское средство назидания и просвещения паствы.

«Деспотизм формалистики, предписываемый и излагаемый наукой, сдавил живую душу проповедников, от их слов не веет ничем животворным и питательным на сердца слушателей. Как будто в том главная задача проповеди, чтобы она стройна была по расположению и правильна по выражению!» (Певницкий В. В каком виде может и должна быть поставлена кафедра Гомилетики. Труды Киевской Духовной Академии. 1863, №5).

      Язык церковно-богослужебной проповеди.

 Доступность церковной проповеди для понимания слушателей зависит от простоты, легкости и чистоты языка проповеди. Выработка простого, ясного и чистого языка, соответствующего общему уровню умственного развития прихожан и доступного для их понимания, должна быть одной из главнейших забот пастыря-проповедника. «Я не хочу, - говорил о языке своих церковных поучений св. Иоанн Златоуст, - употреблять изысканных, отборных слов и выражений, - я хочу так просто выражаться, чтобы меня могли легко понять всякий купец и корабельщик, всякий земледелец, каждый раб. Я хочу, насколько это в моей власти, по возможности быть кратким. Я стараюсь вести дело наставления и обучения народа в немногих словах, имея в виду достижения двоякой цели: чтобы слушатели без труда понимали то, о чем я говорю, и легко удерживали это в памяти» ( Мухин. Общедоступность проповедей св. Иоанна Златоустого. Руководство для сельских пастырей. 1892, № 18).

     Отношение проповедника к библейским текстам.

  По учению гомилетов старой школы, во главе церковно-богослужебной проповеди должен стоять какой-либо текст Свящ. Писания. Такой текст, указывая главную мысль проповеди, свидетельствует о священном, церковно-библейском ее характере. Это свидетельствует так же, что проповедник говорит не от себя лично, не от своего собственного разума, но опираясь на авторитет Слова Божьего, с голоса богодухновенных мужей.

Лучшие из проповедников всегда относились к Свящ. Писанию с благоговением и, в силу этого, приводил  тексты Свящ. Писания в качестве оснований и подтверждение мыслей тех или иных догматических и нравоучительных положений.

Существуют две нежелательные крайности  по отношению к пользованию Свящ. Писанием в церковно-богослужебных поучениях:

• Одни чисто механическим образом нагромождают в своих поучениях разнообразнейшие тексты из различных книг Свящ. Писания, часто без какой-либо связи с мыслью проповеди. Нагромождение текстов стесняет и подавляет живую мысль проповедника, препятствует ему высказать всю теплоту  и искренность своих религиозных убеждений и чувств. Несмотря на обилие, в подобного рода проповедях, библейских текстов, они менее всего проникнуты истинно библейским духом и за богатым набором изречений, всегда скрывается скудость мысли проповедника.

Истинно библейский дух   церковно-богослужебных проповедей состоит не в механическом наборе и нанизывании всевозможных текстов, а в общем тоне всего поучения, всецело проникнутом благоговейной молитвой, истиной верой и чувством глубокой, возвышенной любви.    

•  Другие проповедники стараются совершенно отойти от Библии и всячески избегать в своих поучениях тексты Свящ. Писания, заменяя их естественными соображениями и рациональными доказательствами.

Совершенно не употреблять текстов в проповедях – значит подчиниться дурному направлению общественной жизни и мысли – вопреки той цели, какую должна преследовать пастырская проповедь, т.е. постепенно, но решительно освобождать людей от их заблуждений, греховных привычек и страстей. Дело пастыря-проповедника поднять и возвысить авторитет и значение Свящ. Писания, а не унижать его своим примером.

Евангельская история показывает, что хотя Господь наш Иисус Христос в своих беседах свидетельствовал об Истине, но и Он находил нужным ссылаться на книги Свящ. Писания, с целью подтвердить и уяснить свои слова. Из этого следует, что проповедники, непременно в своих поучениях должны обращаться к текстам Свящ. Писания – не для составления из них целой речи, а лишь для уяснения и подтверждения высказанных в поучениях религиозных убеждений и предъявленных слушателям нравственных требований. При этом нет никакой нужды подтверждать библейскими текстами такие положения, в истинности которых никто из слушателей не сомневается, которые т. с. вошли уже в плоть и кровь. В таких случаях, тексты Свящ. Писания, следующие за высказанным положением, только повторяют в другой форме это положение, ничего существенного не прибавляя для уяснения предмета в его основаниях и действиях, причинах и следствиях, только порождают излишнее многословие и тождесловие.

 

Элемент наглядности в церковно-богослужебных поучениях.

Так как одна из задач церковного проповедничества заключается в насаждении  в уме слушателей здравых понятий об истинах христианской религии, желательно, чтобы к проповеди был применен принцип наглядности, при помощи которого становится действительной наибольшая вероятность распространения среди народа православное, истинно-христианское познание. «Мысли. Служащие исходной точкой, - пишет один из проповедников, - должны быть просты, естественны и популярны. Народ ничего не смыслит в ваших отвлеченностях, в ваших высоких умозрениях: для него это непонятный язык. Нужно начинать с известного для того, чтобы вести его к неизвестному. Это математический и логический метод. Следует отталкиваться от предметов всеми ощущаемых, видимых и особенно действующих на внешние чувства для того, чтобы потихоньку привлечь его к предметам духовным, невидимым, принадлежащим к другой жизни. Этим, а не другим путем можно вознести его высоко – до самых высших порывов души и сердца, можно показать ему, что религия прекрасна, блага, истинна, божественна и потом, с увлечением и силой, придти к заключению, что покоряться закону такой религии необходимо» (Мюллуа И. Опыты того, как следует проповеднику говорить к народу. Херсонские Еп. Ведомости. 1877, №12).

Наглядная проповедь должна давать слушателям духовные ощущения. Если проповеднику предстоит развить, выяснить перед слушателями какую-либо нравственную истину, какой-либо догмат, он пользуется для достижения этой цели или соответствующим жизненным образом из истории Церкви, или примером из обыденной жизни слушателей, или, наконец, каким-нибудь метким сравнением. Образная, картинная форма изложения вполне соответствует складу мыслей большинства слушателей церковных проповедей. Образы и картины неотразимо приковывают к себе наше внимание и облегчают усвоение одухотворяющей их мысли.

 Чтобы сделать свою проповедь наглядной, проповедник должен:

• с одной стороны, в совершенстве овладеть предметом, о котором говорит. Кто не овладел предметом, для кого последний не ясен, тот не в состоянии сам разобраться в нем, тем более изложить его другим.
• С другой – хорошо знать жизнь своих слушателей, степень их развития. Проповедник должен знать условия жизни своих слушателей, их занятия, природные условия, обычаи местности для того, чтобы сравнения, примеры и средства наглядности были действительно наглядными, известными, доступными для слушателей.

Картины, образы, примеры и т. п., проповедник должен брать непосредственно из жизни своих слушателей. Если проповедник, в целях упрощения речи, будет заимствовать для своей проповеди картины. сравнения и образы из святоотеческих  проповедей, то, несмотря на всю красоту и художественную простоту этих образов и картин, он останется почти не понятым слушателями, т. к. описания бушующего моря, плодовитой маслины, зеленеющей виноградной лозы взяты свв. отцами из незнакомой северному русскому человеку жизни южных местностей. Из святоотеческих проповедей русский проповедник может заимствовать дух и метод учения, а не картины и образы.

Принцип наглядности носит печать божественного установления. Спаситель, в своих речах, довольно часто обращался к обыкновенному человеческому опыту и обыденной действительности, чтобы извлечь необходимые для Его слушателей подтверждения, и уяснения проповедуемых им истин и внушаемых им добродетелей.  Этот прием в образе учения Божественного Пастыреначальника составляет, т. с., человеческий элемент, благодаря которому, вся проповедь Спасителя получила живой, практический характер. Своим влиянием на внешнее поведение человека, как и на всю его внутреннюю жизнь, проповедь Спасителя была обязана именно практическому характеру, стоявшему в зависимости от элемента наглядности.

«Зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела, и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5.15-16). «Всякого. Кто слушает слова мои, и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне. И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал; потому что основан был на камне. А всякий. Кто слушает слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке. И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и падение его было великое» (Мф. 7,24-27).

Агиологический элемент в церковно-богослужебной проповеди.

Наряду с другими средствами наглядного изображения пороков и христианских добродетелей, для проповедника. Важное значение может иметь изложение в проповеди жизни деятельности, нравственной борьбы и подвигов свв. угодников Божьих, т. с. привнесение в проповедь элемента агиологического. Примеры из их жизни представляют одно из драгоценнейших и важнейших средств назидания и убеждения.

 В допетровские времена, у нас на Руси, при отсутствии богословской науки, история жизнедеятельности свв. угодников, изложенная в Четьи Минеях, прологах, синаксарях, патериках и т. д., вместе с многочисленными статьями, входившими в состав разнообразных сборников: «Златоструй», «Маргарит» и т. п., служила самой живой, вразумительной и увлекательной наукой веры и нравственности для грамотных лиц всех сословий. В виду той любви, с какой наш народ относится к житиям святых, привнесение в проповедь агиологического элемента, придает ей больше убедительности и назидательности.

   Помимо исторических и общественно-народных оснований, внесение в церковно-богослужебную проповедь агиологического элемента, имеет еще более глубокие, психологические основания. Живой наглядный пример живых людей бывает для всех действеннее и поучительнее, чем красноречивые, но отвлеченные теоретические наставления и правила. В силу этого психологического закона, примеры из жизни свв. угодников, приводимые проповедником в поучениях, должны действовать на слушателей сильнее и глубже. Т. к. в этих примерах нравственные, религиозные истины представляются для духовного взора слушателей в самых наглядных  чертах, являются как бы воплощениями в лицах и действиях.

Кроме того, люди верующие, в примерах богоугодной и благочестивой жизни угодников Божьих увидят не только то, что нужно делать для получения вечной жизни и спасения, узнают не только одни теоретические истины, но увидят  и как нужно жить по заповедям, как следует прилагать нравственные и вероучительные истины христианства к жизни. Узнают тот путь, по которому должно идти духовно-нравственное совершенствование человека. Примеры. Заимствованные из жизни и богоугодной деятельности святых, действуют животворным образом на настроение и на душевное состояние человека, ободряя их, начинающих истинно-христианскую жизнь, укрепляя и поддерживая слабых и немощных в вере и благочестии, утешая  добродетельных. Проповедник должен помнить, что примеры эти служат средством к приведению слушателей к истинно-христианской жизни через подражание угодникам Божьим, а не целью. Для живого, наглядного представления христианских истин и жизненного, практического указания пути к спасению, проповедник должен извлекать для своих поучений лишь такие образы и примеры, которые в действительности были бы в состоянии оказывать на слушателей сильное влияние. В проповедях он может указывать на какой-либо значительный факт из жизни того или иного святого, непосредственно относящийся к предмету проповеди. Полное изложение жития известного угодника Божьего, проповедник может предложить вниманию слушателей лишь в день, посвященный его памяти. Но и в этом случае он не должен забывать главной цели – проповедь – не историческое исследование, а средство назидания, убеждения, приведение слушателей к спасению. Изложение жизни известного святого должно носить характер воссоздания его подвижнического образа так. Чтобы слушатели могли видеть своим мысленным взором весь постепенный рост духовной жизни праведника, все добродетели и труды его, его духовную настроенность. Необходимо представить ход духовно-нравственного возвышения святого так, чтобы слушатели могли приобрести уверенность, что спасение открыто Богом для всех людей, и возможно при исполнении заповедей и живой веры в Бога для каждого христианина.

Краткость поучений. Замечания о частных приемах в проповеди.

Заботясь о том, чтобы сделать свои проповеди ясными и доступными для понимания слушателей, избегая с этой целью схоластической сухости, отвлеченности и безжизненности, проповедник, должен обратить серьезное внимание на существенный недостаток наших проповедей  и стараться, по возможности избегать его. Недостаток этот – растянутость и расплывчатость изложения и обилие мыслей в проповедях. Люди, утомленные продолжительностью церковной службы, не могуть продолжительное время держать свое внимание  в напряжении. Католический святой – Франциск де Саль, говорил: «Верь мне, по опыту, и долговременному опыту говорю вам это: чем больше вы скажете, тем меньше слушатели ваши удержат в памяти своей. Чем меньше скажете, тем больше будет пользы от слов ваших. Обременяя память слушателей, вы ее разрушаете, подобно тому, как неумеренно поливая цветы, заглушают их. Когда проповедь слишком длинна, то конец заставляет забывать середину, а середина – начало. Самые посредственные проповедники терпимы. Когда они кратки, и отличными тяготятся, когда они продолжительно говорят».

По наблюдениям опытных лиц, проповедь не должна продолжаться более пяти-семи минут, занимать 2 тетрадных листа (один печатный). За пять минуть можно сказать многое, если проповедник знает учение веры, творения свв. отцов, жизнь человеческую и жизнь своей паствы. Часто бывает, что достаточно сказать несколько слов, для того чтобы воодушевить, потрясти души слушателей, произвести на них впечатление. Один из французских гомилетов писал: «сократить проповеди можно очень легко, притом без всякого вреда. Отнимите у проповеди вашей ни к чему не ведущие рассуждения во вступлении, бесполезные доказательства в середине и пространные и бессодержательные фразы в заключении ее. Укоротите это излишество слов, изгоните этих паразитов – прилагательные допускайте только такие. Которые действительно усиливают значение существительного, ьудте воздержаны в словах и фразах. Берегите слова, как скупой бережет червонцы. Народ любит мысли, выраженные даже в одном слове, - и эти одни слова, часто действуют на него сильнее, чем ваши длинные речи» (Мюллуа И. Опыты того, как слово проповедника говориться к народу. Херс. Еп. Ведомости, 1877, №14).

Если священник проповедует во время каждой Литургии и даже за каждым боослужением, то, свой проповеднический материал он распределяет на много частных проповедей и тем делает свои поучения доступными для слушателей и плодотворными. Такой проповедник не будет стараться, чтобы его проповедь поражала слушателей обилием мыслей: он возьмет один предмет из области веры и нравственности и постарается изложить его слушателям в живых, наглядных и цельных чертах. Только при одной главной идее в проповеди слушатели могут вынести цельное представление о сказанном. Изречение: «лучше не много, но часто, чем много, да редко», более всего прилагаемо к богослужебной практике православного священника.

Принятое библейское и святоотеческое обращение к слушателям: «братия и сестры, возлюбленные братия и сестры!». Эту формулу обращения указал проповедникам Спаситель: «не называйтесь учителями: ибо один Учитель Христос; все же вы братья» (Мф. 23,8). Апостолы обращались к слушателям,  называя их : «мужами-братьями» (Деян. 20,32), «братьями» (2 Петр. 1,10; Рим. 1.13;), «возлюбленными братьями» (Иак. 1.19).

Любовь пастыря к своей пастве – любовь истинно-христианская, братская, самоотверженная, -должна определять и собой и все приемы в церковно-богослужебной проповеди. Движимые такой любовью к пастве, пастыри, даже в своих обличительных проповедях, направленных против слабостей и нравственных недостатков слушателей, не обращались: «вы не исполняете заповедей», «вы нарушаете слова Господни», но заменяли эти выражения более снисходительными: «мы не исполняем», «мы нарушаем». Только в тех случаях нужно выделять себя, когда проповедник обращается с обличением к людям, порвавшим свое единство с Церковью, когда он говорит о грехах, несовместимых с званием христианина и человека верного Церкви.